А для активной, «пассионарной» части населения механизм другой. Самураи – воинское сословие Японии? Но заметьте, что в их пресловутом кодексе бусидо много сказано о долге и чести, но начисто отсутствует главное, на наш взгляд – не найдете вы там «за родную Японию живота не пожалею!». То есть бусидо – это не столько воспитание защитников Отечества, как регламентация процесса утилизации населения, чтобы он не перешел в полный беспредел и войну всех против всех! В Европе швейцарцы и викинги, оказавшись в сходных условиях, находили способ сбрасывать давление, первые своих пассионариев наемничать отправляли, вторые в набеги выпихивали, «спаси нас от ярости норманнов», а вот японцам податься было просто некуда, было вроде сразу после установления сегуната, что пиратство в китайских водах стало для самураев национальным видом спорта, так там своих пиратов хватало и в большем числе, которые совсем не были рады конкурентам. И оставалось самураям лишь друг друга рубить на постоялых дворах, или как в знаменитом фильме Куросавы, одни разбойники, другие защитники, и чья команда победит?
Тьфу, опять за размышлениями нить разговора упустил! О чем там японец с Василевским толкуют?
– …прискорбно, что вы поспешили обратиться к США а не к нам. Несмотря на предложенные условия, – говорит глава советской делегации, – а уж в Стокгольме мы бы могли договориться.
Слышал я про эти условия. Что-то похожее на Японию из нашего мира, годов так шестидесятых – индустриальная мастерская, работающая на наши заказы и наш дальневосточный рынок. И довольно щадящие условия мира – никакой коммунизации с экспроприацией, не станем раскулачивать господ Мицубиси и прочих, как Круппа в Германии (а нефиг было наших пленных непосильной работой морить, но ведь к японцам это не относится?). Невмешательство во внутренние дела, даже сохранение императорской власти – сидят же Михай в Румынии, Борис в Болгарии, Хорти в Венгрии и Маннергейм в Финляндии до сих пор! Так какого черта самураям еще от нас надо?
А в Стокгольме уже месяц как работает свежеорганизованная ООН, вместо Конференции. Хотя вроде те же самые люди, и даже переговорный процесс не прерывался. Но Вторая мировая война, применительно к Дальнему Востоку, по факту приняла характер миротворческой операции под эгидой ООН, – а ведь прецедент, однако! Нет еще в обиходе понятия «миротворческая миссия», но по существу именно она и есть! Так же как нет еще и Штабного комитета ООН – в его роли высшие штабные офицеры союзных держав, при главах этих держав (постоянных членов Совбеза ООН – каковых пока три: СССР, США, Великобритания). Первый случай в истории здесь, когда ООН выступает субъектом мировой политики – процедуру японской капитуляции утверждала именно она.
Но послушаем, что там японец отвечает:
– Ваш Вождь Сталин очень добр к бедной Японии, по воле богов проигравшей эту войну. И предложил нам очень, очень хорошие условия мира. Но даже он не может отказаться от непременного требования капитуляции, сокращения, если не полного роспуска армии. Которая, однако, с революции Мейдзи является шансом подняться наверх для каждого японца, не принадлежащего к самурайскому сословию. И думаю, далеко не все из них теперь пожелают вернуться к прежней жизни и положению в обществе.
Думаю с усмешкой – тоже мне, проблему нашел? А как у нас, армия сейчас демобилизуется? Причем слышал я, сделано это с большим умом, чем в той истории, когда отпускали солдата на дембель, а дальше твои проблемы – в колхозе работа всегда найдется, и хату построить нетрудно, а городским что делать? Так учреждены в городах такие «запасные батальоны», где дембельнувшиеся, кому идти некуда, получают койку и довольствие – и лишь когда работу и жилье найдут, то открепляются – не будет теперь такого, что фронтовики-победители, а бомжуют! Хотя если у японцев порядки, как в мое время были у гордых народов Кавказа, «мужчине лишь воевать и торговать пристойно, а работать нет», то это действительно проблема, ну где вы видели, чтоб самурай (или кто себя в таковых числит) землю пахал, западло! Но проблемка тут исключительно ваша, как вы свой контингент убеждать будете, мы-то тут при чем?
– Япония очень бедная страна, – продолжает Енаи, – одиночки не выживают. Только в клане – кто потерял свой, должен или присоединиться к другому, или создать свою общность, даже такую, как Сорок Семь самураев. Куда пойдут вернувшиеся солдаты – в том числе и после вашего плена, где вы подвергали их коммунистической пропаганде? Знаете ли вы, что идеи, близкие к коммунистическим, сейчас стали в Японии весьма популярны, даже среди чиновничества и военных. Хотя далеко не все они считают целью коммунистическую революцию, говоря пока лишь об «обновлении», «реформах», сосуществовании нашего строя с коммунизмом, – но что будет после? При том, что сейчас официально действует «Закон об опасных мыслях», по которому не только членство в коммунистической партии, но и коммунистические убеждения сами по себе караются смертной казнью – что же будет после снятия запрета, как потребовали вы, например, от Финляндии, «прекратить любые преследования и ограничения в действии коммунистической партии»?
А это верно замечено! Цинично рассуждая (и вспоминая фильм Куросавы и характерного там персонажа, крестьянского сына), для очень многих в капиталистической Японии армия привлекательна именно надеждой вылезти «из грязи в князи». И как прежде эти новообращенные старались быть «самураистее истинных самураев», так теперь ведь с таким же рвением полезут в партайгеноссе, служить учению Маркса – Ленина – Сталина, которое всегда истинно, потому что верно! И припоминаю смутно, из оставленной мной истории, что японская компартия, до 1945 года будучи фактически сектой чуть ли не в несколько сотен человек, за пару-тройку лет стала многосоттысячной, темп роста, как у большевиков в семнадцатом. И вроде читал, что «бывшие в СССР пленные возвращались, в массе зараженные коммунистическими идеями», так что очень может быть, именно они такой прирост и обеспечили. Но если я вспоминаю, то товарищ Сталин, всей информацией владея, тоже должен был просчитать?
– Таким образом, коммунистическая партия станет пусть не правящей, но одной из них, как в ГДР, – дальше говорит Енаи, – но Япония не Европа, у нас проигравшие лишаются жизни, а не демократично удаляются писать мемуары. И весьма маловероятно, что коммунисты решат расчищать себе путь к власти парламентскими методами, а не как «штурмовые отряды» в одной европейской стране. Полагаю, что будет уже не до милостливо предложенного нам развития промышленности и торговли – в обстановке тотального красного террора. Но будет ли это благом для страны Ямато?
Пожалуй, и с этим соглашусь. Что-то не приживается на Востоке демократия, особенно вместе с левыми идеями – непременно скатится то в маоизм, то в чучхе, то в полпотовщину (да ведь и про Японию 2012 года писали, что парламент там всего лишь декорация для масс, как театр кабуки, а все решают за кулисами большие люди из дзайбацу). Так что с политическими противниками и прочими инакомыслящими разговор будет короткий – вот только что там Ильич писал, про «усвоивших одни коммунистические лозунги, без теории и практики», это же выйдет не большевизм, а толпа швондеров и шариковых японского разлива, и если такие еще до власти дорвутся – ну мы помним, как вели себя китайские хунвэйбины, тут не высокой революционной Идеей пахнет, а сплошь анархически-погромным, от чего надо подальше держаться, если жизнь тебе дорога. Хотя это же троцкизм выходи чистой воды, а в СССР он сейчас очень не в почете?
– Верю, что ваш Вождь Сталин столь же мудр и добр, как наш император, – продолжает Енаи, – но по силам ли ему, и кому бы то ни было, остановить «красных бешеных», почуявших запах власти и крови? Если их вожаки не подчинятся приказу – и даже если подчинятся, или будут изъяты, подобно тому, как не позволили вернуться в Испанию госпоже Ибаррури – взамен выберут новых, только и всего. А ведь ваш Вождь может и не быть обеспокоен…
Положим, Сталин вовсе не революционный идеалист, а прагматик. И ведь он вполне мог задумать – пусть «красные бешеные» расчищают Японию, выводя под корень весь лишний элемент, включая священную особу микадо (ну зачем он нам нужен?). И этот грязный процесс идет без всякого нашего участия и вины – напротив, СССР после еще и восстановителем порядка выступит, хоть с вводом ограниченного контингента, как в Венгрию или Чехословакию, «бешеных» зачищают без жалости, народ ликует и стройными рядами и колоннами идет в социализм под нашим чутким руководством, хоть на правах союзной республики, хоть марионетку у власти поставят. Ай да Сталин, ай да су… вот только боже упаси это вслух произнести!
И конечно же, я никогда не спрошу у Иосифа Виссарионовича, такое ли он задумал. Но мог вполне!
– Вот отчего мы решили принять предложение американцев, – говорит Енаи, – да, мы знаем, что они выставят нам условия, гораздо более тяжелые, чем вы. Но стоит ли договариваться о выгоде при строительстве дома, который завтра сметет цунами? Лазарев-сан, скажите, если вы родились в Петербурге, как про вас пишут, – то вы должны были видеть, как рушилась ваша прежняя страна. И да, очень может быть, что через двадцать, тридцать, пятьдесят лет новая Империя будет еще крепче и сильнее прежней, но кто может знать будущее, видеть течение реки времени? У нас считают проклятием: «чтоб ты жил в эпоху перемен». Даже если их не избежать, но можно уменьшить, насколько возможно.
– Думаете, при американцах перемены будут незначительны? – спрашиваю я. – И что-то останется от прежней Японии?
– Останется Божественный Тэнно, – серьезно говорит Енаи, – по крайней мере, нас заверили, что на Императорский престол никто посягать не станет. Пусть даже эта власть будет столь же эфемерной, как у того, про кого писали двадцать лет назад – «…ты собираешься покинуть пагоду предков. Твои пальцы не зажгут больше благовонных палочек в начале весны и в начале осени. Твои руки не коснутся больше жертвенных столов с приношениями при сборе первых фруктов и во время жатвы первого риса. И пусть все это лишь устаревший обычай, но это и единственный долг, который ты еще можешь исполнить по отношению к твоим предкам, и единственное, что сохраняет твой престиж в глазах подданных». Это написал в 1922 году, по поводу визита императора Аннама[20] во Францию вьетнамский поэт и учитель Нгуен Ай Куок, тогда еще не вождь Хо Ши Мин[21]. Но прошло всего двадцать три года – и у меня сомнения, что Де Голлю удастся восстановить там прежние порядки? Кстати, я сумел настоять, чтобы в Индокитае именно повстанцам досталось оружие, взятое у французов, разоруженных нами всего полгода назад. А также что-то со складов Флота, при капитуляции – за Армию не отвечаю. Так отчего бы не верить, что и Япония поднимется – это все же большая разница, когда от прежней страны не остается ничего, и когда потери огромны, но сохраняется основа? Здесь я говорю то, что не мог бы сказать при официальной встрече и свидетелях – не считайте Японию убежденным врагом вашей страны. Просто судьба сыграла так, что с американцами нам придется претерпеть гораздо меньшие перемены. По крайней мере, они, даже дав коммунистам свободу, сумеют сдержать ее в узде. Честь имею!
Короткая церемония прощания. И гость уходит.
– Значит, решили лечь под американцев, – сказал Василевский, – вот он, классовый подход, как буржуя или знать ни корми… А свои всегда будут классово ближе, с ними договориться легче, чем с Советской страной! Учтем.