– В самом деле?

– Конечно.

Когда он бросил на Мерси быстрый взгляд, она заметила в его глазах виноватое выражение. Родную мать не смог бы обмануть, подумала она. И записала третий «родной» штат Обри Уиттакер.

– Что вы о ней думали?

Спартас некоторое время молчал, помешивая коктейль.

– Она была слегка отчужденной. Какой-то надменной. Словно бессемейные христиане чем-то ниже ее. Производила впечатление искушенной. Обладала острым языком. Высокая. Привлекательные лицо и фигура. Красивые черные волосы.

Мерси записала, что для Спартаса Обри была брюнеткой.

– Чего она хотела от этой группы?

Спартас кивнул:

– Я тоже задавался данным вопросом. Наверное, того же, что и все мы. Сообщества. Дружбы. Может, кого-нибудь, чтобы влюбиться. Но я не знаю. Обри как будто не особенно интересовалась нашей деятельностью или нашими членами. Правда, была она у нас всего однажды, словно приценивалась.

– Позже вы звонили ей?

Мерси почувствовала, что Спартас содрогнулся. Он вытер рот салфеткой.

– Нет. – И взглянул на нее. – Да. Да.

– Не хотите рассказать мне об этом?

– Я спрашивал, не поедет ли она с нами в выходные на лыжную прогулку в Биг-Бир. Она отказалась.

– Потом вы попросили ее о свидании.

Снова нервозная дрожь.

– Да.

– И когда она объяснила положение вещей, вы достали кредитную карточку.

Спартас глубоко вздохнул, посмотрев на Мерси со стыдом и страхом.