Двое патрульных беседовали с двумя фельдшерами, все четверо кивнули Мерси и посторонились. Она остановилась у входа дома номер двадцать три по Уэйв-стрит и посмотрела на серую дверь, приоткрытую дюйма на два. Красное пятно примерно в футе над дверной ручкой казалось мокрым в свете лампочки над крыльцом, окрашенной в желтый цвет, чтобы не привлекать насекомых.

– Сержант, сосед услышал какой-то шум и заподозрил неладное. Увидел предположительно кровь. Позвонил нам в десять сорок пять. Мы приехали в десять пятьдесят пять. Постучали, представились, ответа не последовало. Дверь была приоткрыта. Я вошел, обнаружил тело там, где оно лежит сейчас, позвал напарника. Мы вместе осмотрели жилище в поисках другой возможной жертвы и преступника. Безрезультатно. Я пощупал пульс у жертвы и понял, что она мертва. Потом мы доложили по телефону о смерти и стояли у входа.

– Что еще вы делали в доме?

– Ничего. Я прикрыл дверь, она примерно в том же положении, что и была. К ручке не прикасался.

– К выключателям притрагивались?

– Да. Забыл сообщить вам об этом.

– Когда вы приехали, свет над крыльцом горел?

– Да.

– Дверь была приоткрыта, когда сосед пришел сюда?

– Он сказал, что была.

– Выясните, позволит ли он нам поговорить с ним у него в доме. Если откажет, уломайте.

– Слушаюсь.

– Напишите объявление «Вход воспрещен» и прикрепите чем-нибудь к этой стене. Сюда никто не должен входить, кроме людей коронера и Саморры. Никто.

– Слушаюсь, сержант.

Фельдшеры стояли прислонившись к ограде дорожки, но когда Мерси повернулась к ним, выпрямились. «Молодые, красивые, похожие на телеактеров», – подумала она.

– Мы осмотрели лежащую женщину и вышли, – заговорил один из них, не дожидаясь вопросов. – Реанимировать не пытались. Она была холодной, кровь уже засыхала, конечности начали коченеть. Я включил свет только в холле, потом выключил. Похоже, огнестрельная рана.

Мерси взглянула на свои часики. Одиннадцать сорок, вторник, одиннадцатое декабря. Надела перчатки, затем ногой отворила дверь.

Изнутри шел тусклый свет. Мерси увидела кухню, маленький телевизор с мерцающим экраном, обеденный стол с цветами, за ним застекленную раздвижную дверь. Но то, что привлекло ее внимание, лежало за дверью столовой, которую Мерси придерживала локтем: молодая женщина в черном платье, руки раскинуты, словно в глубоком сне, лицо спокойное, повернутое к застекленной двери позади. Грудь и живот залиты кровью, казавшейся черной в тусклом свете. Чернота расходилась по светлому ковру с обеих сторон от нее.

Мерси опустилась на колени и приложила два пальца правой руки к яремной вене женщины. Она считала, что выказать надежду – ее долг перед покойной, хотя та безнадежна.

Достав из кармана маленький фонарик, Мерси обнаружила на платье под левой грудью, прямо над сердцем, пулевое отверстие. Поискала другое, но не нашла. Сосед не сказал, что слышал выстрел. Мерси вернулась к парадной двери и прикрыла ее ногой.