Досмотрев одиннадцатичасовые новости, они поднялись. Кристина потянулась. Конни подняла лицо к Альберту, который был обязан сейчас поцеловать ее и сделал это. Кристина опустила глаза.

— Ладно, — сказала Конни, хватая руку Альберта и прижимаясь к нему грудью, — спокойной ночи. Мне завтра вставать в семь сорок пять.

— Кристина, ты пса выводить собираешься? — спросил Альберт, глядя прямо на нее.

Она настолько глубоко ушла в свои мысли, что ей потребовалось какое-то время, чтобы ответить.

— Да, конечно, иду. — Кристина попыталась улыбнуться.

— Может быть, ты хочешь, чтобы я его вывел? Так я не возражаю. Ты ведь боишься выходить поздно вечером.

Джим выдвинулся вперед и пообещал:

— С ней все будет в порядке, спасибо. Кристина вопросительно посмотрела на Джима.

— Со мной все будет в порядке, — сказала она. — Спасибо.

— С ними все будет в порядке, Альберт, — сказала Конни, таща его за руку. — Пошли.

После того как Альберт и Конни ушли, Джим проговорил угрюмо:

— Хочешь, я погуляю с ним? Только сбегаю надену куртку.

— Все в порядке, Джимбо, — отозвалась она, покачав головой. — Я погуляю с ним сама.

— Но ведь у тебя нет пальто. И вообще, где ты его оставила?

— Не знаю, — быстро сказала Кристина, думая, как бы выбрать время и съездить за ним в Фаренбрей. «Завтра у меня занятия, баскетбол, а потом в два «Красные листья». Ладно, впереди большой уик-энд, вот тогда и заберу. Будет полно времени».

Кристине надо было бы попросить Альберта или Джима погулять с псом, — ей действительно не хотелось выходить с ним. Было уже поздно, и она устала. Аристотель любил забираться в самые темные, а стало быть, и самые страшные уголки рощи позади общежития Хинман и библиотеки Фелдберг. А Кристине это очень не нравилось.

— Ну так как, хочешь, чтобы я прогулялся с собакой или нет? — спросил Джим.

— Нет, не надо. Я сама. — Она сделала паузу. «Как же я сегодня устала». — А ты не хочешь остаться?

— Остаться? — переспросил Джим.

— Да, — сказала она, пытаясь улыбнуться.