И изложил свой план проведения предстоящей ночи.
Согласно его диспозиции, поспать нам сегодня не светило. То есть светило Болеку и, разумеется, Марине, а вот мы втроем, переодевшись в цивильное, около часа ночи должны были выйти на трассу и на перекладных добраться до города…
ГЛАВА 20
— Мне домой заезжать не за чем. Болеку и Ростику тоже. Так что, дружище, поедем сначала к тебе.
Миша разогнал рукой клуб сигаретного дыма. Лелек согласно кивнул.
— Высадимся, не доезжая, посмотрим — как чего. И не разделяться! — я вспомнил наш заход в мою квартиру и поежился. — Если все спокойно, зайдем, соберешь, что ты там хотел забрать. И от тебя же позвоним. Ты, Ростик — Верочке, а ты — Ирэн. Пусть быстренько собираются… Они у вас послушные?
— Обижаешь, начальник! — с гордостью ответствовал Лелек, а я неопределенно пожал плечами, потому что не знал — послушная у меня Верочка или нет. Как-то до сих пор не представлялось случая проверить это в форс-мажорной ситуации.
— В общем, от тебя, — Миша снова перевел взгляд на Лелека, — едем за Верочкой, потом ловим другую тачку и едем за Ирэн. Нельзя их в городе оставлять. Нас ими по рукам и ногам повязать могут. Болек, поскольку ты на данном этапе жизни есть существо в целом бесхозное, остаешься здесь с Мариной. И Болек!.. — Миша выразительно постучал пальцем по столешнице.
— Майкл, ты меня ни с кем не путаешь? — делая вид, что обиделся, спросил тот, а Марина смутилась и даже, кажется, покраснела.
— Ну вот и ладненько. Через часик пойдем, а пока — всем отдыхать.
— Яволь, герц обер-фельдмаршал! — тут же вскинулся по стойке «смирно» непоседливый поэт.
— Вольно, капрал! — скомандовал обер-фельдмаршал и, нежно взяв Марину под ручку, ушел с нею в дом.
Мы дружно посмотрели им вслед.
— Ну, чтоб, значить, развить и углубить! — коверкая ударения и явно копируя незабвенного Михаила Сергеевича, прокомментировал их уход неугомонный литератор. — До полного, так сказать, консенсуса!
…Попутку на ночной загородной трассе поймать нелегко. Редкий водитель рискнет остановиться посреди пустого леса и пустить в салон трех одичалого вида мужиков. Но нам повезло. Не успели мы выкурить по сигарете, как возле нас остановилась побитая карета «Скорой помощи» и пожилой водитель приглашающе открыл правую дверь. Правильно, лишний полтинник никому еще не помешал, а бояться… А чего ему бояться, какой дурак угонит «Скорую»? То есть, угнать-то, конечно, можно, но никто этим позором заниматься не будет, и не потому, что не «сбагрит», это-то как раз не проблема, а потому, что машины эти красно-белые, на польский флаг похожие, все как одна на ладан дышат и функционируют исключительно на честном слове и, возможно, клятве Гиппократа. Как, впрочем, и вся наша медицина (кроме «Гербалайфа», понятное дело, хотя он к медицине отношение, в общем-то, имеет такое же, как я — к Генеральному штабу). Угонишь такой рыдван, так только лишний геморрой себе заработаешь вместо прибавочной стоимости…
Попросив высадить нас возле универсама в Корнеево — районе, где Лелек снимал квартиру — мы расселись на места для медперсонала и задремали.
— Але, брателла! Это я, Вова! Как дела, как сам?… Ну, поздравляю… Слушай, а как там мой заказ?… Че?!.. В натуре?… Ну, блин, е-мое!.. Не, это я не тебе… Помог? Да хрен его знает… О-кей, кореш, спасибо… Да-да, должок за мной.
Вова Большой растерянно уставился на Лешего.
— Ну, че там? — жадно поинтересовался тот.
— Херня какая-то. Не прилетали они в Москву.