– Многое проясняет, – сказал Володя. Он легко вырвался вперед, потому как бегал быстрее нас всех, развернулся и спросил:

– Ты из первого корпуса?

– Ну не важно же откуда я. Когда родит она, тогда я все расскажу.

– Мы из первого корпуса, – сказал Алеша. – Наш папа здесь лечится. То есть мой папа. А наша мама здесь отдыхает.

Они вовсе не были похожи на братьев. Старший, Ванечка, весь острый, глазастый, скуластый, с мордочкой и правда чуть напоминавшей собачью. Волосы его были темными и кудрявыми, а глаза яркими и зелеными. В Ванечкиной внешности таилось нечто странное, какая-то красота, которая немножко похожа на уродство. Его младший брат же был похож на очень реалистично исполненную куклу. Светловолосый, с аккуратными чертами лица, довольно длинными, по уши, волосами, он казался мальчиком-пажом из иллюстрации к какой-нибудь сказке, тогда как Ванечка скорее напоминал маленького разбойника.

Не знаю, хотел ли я на самом деле смотреть, как рожает собака. Может быть, и нет, но все побежали, и я, как в поговорке, тоже побежал.

Вообще-то мне не нравятся такие физиологические вещи, в природе не хватает строгости и чистоты. Машины появляются на свет куда более чистым образом, чем живые существа. Но в то же время мне было любопытно. Я же еще никогда не видел совсем слепых щенков.

Собака лежала на газетах около мусорного контейнера с белой надписью «Пищевые Отходы».

Я сказал:

– Здесь ей, наверное, очень негигиенично.

Боря сказал:

– Вот это «охуеть», реальная беременная собака.

– Я же говорил, – сказал Ванечка.

Володя сказал:

– Честно говоря, понятия не имею, как принимают роды у собак.

– Ты типа имеешь понятие, как роды у людей принимают? – сказал Боря.

Андрюша первый сделал шаг к собаке. Он сказал:

– Если какой-то щенок застрянет, надо будет его вытащить. Как с людьми.

– Фу.

– Фу.