Короче говоря, схема достаточно простая: думаем одно, потом делаем другое и начинаем оправдывать то самое другое, а не то, что думали до того, как сделали то, что сделали.
Впрочем, мы теперь этому не удивляемся, у нас есть ясное научное обоснование – спасибо Либету Бенджамину и Институту Макса Планка в Лейпциге.
Но давайте пройдём чуть дальше… Вроде бы человек заявляет: «Я не знаю, чего я хочу». Допустим, он не в курсе (хотя, конечно, мы теперь уж точно знаем, что врёт, а точнее – прикидывается).
Но даже если он сознанием своим не понимает своих желаний, мозг-то его знает, что ему нужно! В нём – в мозге – эти желания есть, а всё, что он делает с нами, – это его личная импровизация.
Можно ли допустить, что он, имея желания, действительно их испытывая, ничего не делает для их удовлетворения? Попробуем провести нехитрый эксперимент, который вполне можно осуществить в домашних условиях и непосредственно над самими собой.
Предлагаю вам на сутки отказаться от еды. Ничего страшного, от этого никто ещё не умирал, только бодрее станете. Итак, что будет происходить дальше? Первые два-три-четыре часа, надо полагать, пройдут без сучка без задоринки.
Но через пять часов в вашей голове начнут появляться образы еды, и вы начнёте вдруг обнаруживать себя на кухне приглядывающимся к полке с печеньками или инспектирующим холодильник.
В какой-то момент вы начнёте потирать живот и ощущать, что он категорически против вашей голодовки – даже суточной. При мысли о еде у вас начнёт выделяться слюна, вы почувствуете приступы тревоги и выраженного напряжения.
Попытки отвлечься – что-нибудь почитать, посмотреть – будут прерываться аккурат на проход до кухни и обратно.
Что, вообще говоря, здесь происходит?! Что за странное поведение? Решили же сутки не есть – в чём вопрос?
Мозг хочет есть, и он это делает: он рыскает еду, всячески сообщает вам о необходимости перестать валять дурака и засунуть наконец что-то съедобное в рот.
Именно поэтому у вас в голове появляются образы еды – это он их рисует, в желудке урчит – это тоже его рук дело. И он заставляет вас всматриваться в холодильник, словно бы тот – икона какая-то, чудотворная и намоленная.
Да, некоторое время вы сможете желанию своего мозга сопротивляться, просто потому, что такая мысль в вашей голове имела место быть – посопротивляться чувству голода. Но подкорковые центры, отвечающие за обеспечение вашего организма калориями, и не таких супостатов видали.
Можно не сомневаться, что очень скоро под напором вашего оголодавшего мозга эта светлая мысль об ограничении калорий начнёт таять, хиреть и… «Жрать!!!»
Возможно, вы скажете, что есть люди, которые голодают неделями, – мол, у них что, с мозгами плохо дела обстоят? Нет, как раз, как правило, очень хорошо обстоят у них дела с мозгами.
Ни один человек не выдержал бы длительной голодовки, если бы с его голодом не конкурировал какой-то другой мощный нервный центр – производный той же подкорки.
Люди объявляют голодовку не потому, что им нечем заняться, а потому что они таким образом демонстрируют свою решительность и пытаются повлиять на других людей. То есть у них в мозгу наличествует другая цель, другая доминанта, а не просто абстрактное – «не буду есть».
С голодом в такой ситуации в мозге голодающего конкурирует не просто какая-то идея, а, например, политическая борьба, как в случае того же Андрея Дмитриевича. Или, допустим, чувство физической безопасности, когда голодают, например, тюремные заключенные, требующие изменения режима содержания.
Проще говоря, здесь не сознательная идея борется с голодом, а один инстинкт с другим воюют насмерть.
Например, у Сахарова иерархический инстинкт побеждал инстинкт самосохранения. В случае тюремных голодовок, как правило, части одного и того же инстинкта друг с другом схлёстываются: какое желание окажется по итогу сильнее – с голоду не умереть или страх физического насилия со стороны тюремщиков?