– Магия?

– Полагаю. Но зачем какому-то волшебнику понадобилось сжигать все вокруг? И давно ли это случилось? Кажется, пожарище тянется до самого края Нового города. Почему же Город не сгорел тоже?

– Что бы ни случилось, можешь быть уверена, никому в Городе об этом не сообщили, – буркнул Тесак.

– Но жители Нового города… Как они могли не заметить, что все вокруг в огне?

– Ты когда-то жила в Новом городе, – сказал Тесак. – Ты замечала хоть что-нибудь, на что не указывали тебе министры?

– Нет, – признала Алиса. – Но я ведь тогда была ребенком. Я мало что замечала кроме своего сада, своей гувернантки и своей семьи.

«И Дор», – подумала она, но вслух не сказала. Крошки Дор, маленькой сони, побежавшей за Кроликом. Дор, продавшей Алису мужчине, который надругался над ней, который пытался ее сломать. Дор, ее лучшей в мире подруги.

Мысли о Дор заставили Алису вспомнить чаепитие с Кроликом и Моржом и огромное блюдо с кусками торта, чудесными кусками торта, украшенными высокими разноцветными кремовыми шапочками. Что угодно она отдала бы сейчас за торт – но только не за торт Кролика, в который он подсыпал порошки, чтобы она стала слабой и податливой.

На мгновение ей захотелось получить волшебную посылочку от Чеширского, посылочку с едой, да только вот для этого нужно было с ним связаться, а этого Алиса не хотела.

Хотя, может, ей самой удастся наколдовать им еды? Алиса еще не привыкла к тому, что она волшебница. Видимо, поэтому она еще не позаботилась об их пропитании. Возможно, здесь, так далеко от Города, она сумеет найти другого волшебника, который ее чему-то научит? Не могут же они все быть такими ужасными, как Гусеница, и Кролик, и Чеширский, и Бармаглот.

Нет, она должна перестать думать о Бармаглоте. В желании ведь говорилось, что она забудет о нем, и он умрет. Значит, ей нужно забыть, ведь ей больше ни за что не хотелось увидеть последствия ярости Бармаглота. Реки крови и груды тел на улицах Старого города. На застывших, немых улицах, где не осталось ничего живого, кроме нее и Тесака.

«Совсем как здесь», – подумала Алиса. Только она, Тесак – и выжженная земля.

Здесь, посреди магического – вероятно – пожарища, вспоминая об ужасах, совершенных обитателями Старого города, верить в существование доброго волшебника казалось довольно наивным.

– Возможно, это власть развратила их, – пробормотала Алиса.

Мысль оказалась настолько пугающей, что ей внезапно вообще расхотелось пробовать творить какую-либо магию. Долгие годы она прожила под воздействием лекарств, которые заставляли ее думать, будто она сумасшедшая. Можно сказать, что она только-только начала узнавать эту Алису, понимать, каково это – быть собой. И она предпочтет вообще не пользоваться магией, чем сделаться кем-то неузнаваемым.

– Кого развратила власть? – переспросил Тесак.

– Эм-м?

– Ты сказала: «Возможно, это власть развратила их».

– Волшебников. Мы пока не встретили ни одного достойного.

– Да, – кивнул Тесак. – Но это не значит, что таких не существует. В той истории, что рассказал нам Чеширский, добрый волшебник избавил мир от Бармаглота. По крайней мере, на какое-то время.