Одно название, а не тропинка, скорее какая-то звериная тропа. К водопою, наверное. Но идти можно и юбка за ветки хоть и цеплялась, но не так, чтобы совсем ни туда, ни сюда. Палка тоже оружие ненадежное, но лучше, чем ничего. И при случае можно ей обороняться. Нужда в ней есть и немалая, сначала перекусят ее, а затем и мной перекусят. В общем, все мои мысли так и сводились к тому, что я к утру — если оно вообще здесь бывает — стану чьим-то ранним завтраком.
Я услышала плеск воды. Первой мыслью было моментально свалить с тропинки, пока тот, кто пьет, не решил еще и покушать… о черт! Меня даже передернуло. Чем дальше, тем больше это было похоже на игру в выживание. Голодные игры, до финала доходит тот, кто сидит на вершине пищевой цепочки. Я обхватила себя трясущимися руками. Нельзя постоянно об этом думать, иначе я свихнусь раньше, чем меня тут сожрут…
О черт!
Речушка показалась впереди, неширокая, темно-синяя, мерцающая… я подошла ближе, потому что на берегу вроде бы никого не увидела, зато вода так и играла, и переливалась. Высокие достаточно берега — слезть можно и без труда, но полметра будет, а другой берег даже повыше. Перебраться… вот тут вопрос. Да и надо ли? По реке, наверное, на нерест, шла рыба, и именно ее спинки давали такой сверкающий эффект.
О, еда, можно запас сделать...
О черт! Вика, ты сытая! Я даже по голове себе постучала.
Но я-то сытая, а вот тот, кто сейчас, может быть, за мной наблюдает, скорее всего, нет. Опять мысли завертелись вокруг гастрономических интересов всяких хищных тварей. И на этом я решила, что раз кулинарные идеи меня не покидают, то лучше будет не спорить с ними, а примириться.
Опираясь на палку и проклиная платье, я спустилась вниз. Рыба шла сплошным потоком, но была не особенно крупная, я прикинула и решила, что с ног она меня не собьет. Глубина реки оставалась загадкой, но у меня была палка. Можно тыкать в поисках дна, а в поисках дна можно ходить бесконечно.
Теперь меня и на философию пробило. Следовало ожидать: сначала бал, потом принцы, потом выступление, потом ужин в компании местной королевской семьи, потом покушение, потом вот это. Что «это» — я больше не гадала, и так голова опухла уже. А может, я сошла с ума? Какая досада.
Вода в речке оказалась приятной. Рыбки обтекали мои ноги, изредка путаясь в юбке. Я тыкала палкой — ну, метр, может быть, метр двадцать, надо было длиннее палку искать, но где. И пока я могла идти довольно уверенно. Вот уже половина реки пройдена, а я в воде примерно по грудь. На этом самом месте меня порадовала новая мысль: что самое опасное в лесу?
Не хищники и не голод. А обезвоживание и переохлаждение. И если пить я не особо хотела, да и воды было кругом завались, то есть залейся, то переохлаждение я себе уже заработала. Платье мокрое и назад уже ничего не откатишь. Да, пока вроде тепло, но кто знает, что будет дальше? Сейчас продует ветерком — и все, прощай, легкие!
Вот правду говорят, меньше думаешь — лучше живешь. Поэтому вместо того, чтобы мучить и без того перегруженный мозг, я принялась напевать знакомую песенку.
— Пора-пора-порадуемся на своем веку…
Нога провалилась куда-то, но я удержалась, спасибо палке.
— Тому, что нас не съели…
Берег был уже близко. Зачем я вообще сюда пошла?
— В собственном соку…
На берег я все-таки вышла, тяжко, шатко, чуть ли не проползая последние шаги. Теперь вот стояла на отбитой твердой земле, и с меня стекал водопад. Тут разве что платье снимать и выжимать его, а еще наверх как-то лезть. Я перешла на другой мотив и закрепила свои достижения:
— Она прошла как каравелла через рыбий косяк, толкаясь палкой в вечных поисках дна!..
А что, поэзия!