Повозка стучала по твёрдой, замёрзшей дороге, которая проходила через серебряные рудники в горах Сан-Франциско.
Как зазубренное лезвие ножа, этот стук разрывал тишину ночи.
Колёса катились по наезженной повозками с рудой колее. Из ноздрей чёрных меринов, тащащих повозку, вырывался пар.
Цокот подкованных копыт напоминал выстрелы.
Свист кнута — и кони ускоряли бег, а повозка накренялась и ещё сильнее подпрыгивала на ухабах.
— Господь всемогущий, — пробормотал Том Хайден, вцепившись в борт повозки, чтоб не слететь наземь. — Ты нас всех убьёшь, старик, и сбросишь с повозки прям в вот те овраги. Даже ни на секунду не сомневаюсь.
Джек Гуд усмехнулся, сжимая обветренными губами зажжённую сигарету.
— Человек платит мне за работу, сынок, и я её выполняю, -
произнёс он и снова взмахнул кнутом. Его белая борода развевалась на ветру, как повязанный на шее платок. — Я делаю то, что человек просит, как можно быстрее, потому что могу найти десяток способов провести своё свободное время с большей пользой и удовольствием.
Хайден чувствовал, как под ним ходуном ходит повозка, стонет дерево и скрипит железо.
Тазовые кости, казалось, растрескаются на мелкие осколки.
Он вцепился в бортик одной рукой, а в ружьё — другой.
Гроб позади него дребезжал, как игральные кости в стакане.
— Твою мать! — прокричал он. — Мы везём простой гроб. Обычный труп! Мне плевать, опоздаем мы или нет!
Гуд лишь рассмеялся.
Дорога ушла вниз, затем поднялась на холм, прошла через заросли кедра и, наконец, вышла на каменистую равнину.
Луна освещала всё вокруг лёгким, безжизненным светом.
— Туда, — кивнул Гуд. — Обойдём Уиспер-лейк и спустимся в то грёбаное ущелье. Там пойдём тише. Вот, малец, держи вожжи.
Он передал поводья Хайдену, чиркнул спичкой о подошву сапог, дал огню разгореться, прикрыв его ладонями, и закурил очередную сигарету.
Он выдохнул дым и закашлялся.