– Тогда ты погибла из-за меня, из-за того, что я не хотел уезжать. Если бы мы уехали, ты осталась бы жива…

Перед моими глазами сразу же всплыла картина, как я уговаривала Хуангитара покинуть Запретный город.

– Давай уедем! – была расстроена я.

– Милая, не переживай, все будет хорошо.

– У меня плохое предчувствие, – не прекращала я свои причитания.

Уже несколько дней Хуангидар не слушал меня. Он хотел остаться с отцом, чтобы защитить его от своего же брата, который мечтал заполучить власть в Китае.

Мой милый прекрасно знал, что я обладаю чутьем, что могу почувствовать приближение беды. Что именно произойдет, я не видела, но интуицией всегда понимала, что грядет несчастье…

Зная это, Хуангидар все равно стоял на своем.

– Милая, я смогу нас защитить. Тем более ты носишь наше дитя, – погладил он мой живот…

Я ошарашенно открыла глаза.

– У нас что должен был быть ребенок?

Сын императора отвел взгляд. Это было наше дитя… Слезы навернулись на глазах и я вспомнила, как, умирая, понимала, что ребенок не будет жить…

– Прости, я был очень не прав, и это привело к катастрофическим последствиям. Но сейчас все иначе.

Он коснулся рукой моего подбородка, чтобы приподнять лицо. А я все еще плакала. Было очень больно. Перед глазами прожитая тысячу лет назад короткая жизнь…

– Я хочу, чтобы ты это увидела, – прижавшись, руками к моим вискам, Хиангидар закрыл глаза.

Мы оказались в комнате, где украли артефакт. Посередине стоял тот самый лысый пакс – Лев Громов. Он орал на своих подчиненных, которые «не уберегли Ковчег».

– Дурачье! Как вы могли его упустить? Почему оставили на несколько минут без присмотра? Где Уильям?

Шайка в военной форме стояла, опустив головы.

– Шеф, – зашел в комнату бородатый мужик.

– Что? – рявкнул обозленный Лев.