Что представляет собой сегодня Ближний и Средний Восток? Историческая канва формирования этой устоявшейся геополитической общности знакома каждому школьнику: путь, по которому первые люди вышли из Африки, родина земледелия и скотоводства, первые города и первые цивилизации. Египет и хетты, Хараппа и Мохенджо-Даро, шумеры и Элам, Ассирия и Вавилон, Иудея и Израиль. Это раз.

Персидская империя и Александр Македонский, Рим и Карфаген, Аксум и Мероэ, Парфия и Эфиопское царство, Византия и Йемен. Арабский халифат и Чингисхан, Тимур Хромой и Иран, сельджуки и Оттоманская Порта, Великие Моголы и мамелюки. Крестоносцы, португальцы, испанцы, Ост-Индийская компания. Надир-шах, Наполеон, Ататюрк, Роммель, Черчилль. Бен-Гурион, Насер, Асад, Саддам, Каддафи, бен Ладен, аль-Багдади. Это два.

Тегеранская конференция, Шестидневная война, Война Йом-Кипура, раздел Кипра, война в Огадене, исламская революция в Иране, ирано-иракская война, советская оккупация Афганистана, иракская оккупация Кувейта, война в Заливе, американская оккупация Афганистана, война в Ираке, превращение Ливии в «бывшее государство», гражданская война в Сирии, кризис беженцев, российско-турецкое противостояние. Это если о недавнем и совсем недавнем прошлом, а также настоящем.

Геноцид армян, изгнание греков, геноцид в Дарфуре, проблема курдов, проблема берберов, палестинский вопрос, геноцид курдов-йезидов (кто бы о них на Западе вспомнил, не говоря о том, чтобы помочь). Дехристианизация Ближнего Востока. Гражданская война в Алжире, распад Сомали, раздел Судана. «Арабская весна» – может быть, лучше назвать её осенью или зимой арабского мира? «Аль-Каида», «Аль-Каида Магриба», «Аш-Шабаб», «Боко харам», сомалийские пираты, ХАМАС, талибы, «Хезболла», «Исламское государство»…

Шесть тысяч лет цивилизации. Родина алфавита и архитектуры, сельского хозяйства и астрономии, математики и медицины – в том понимании, как мы говорим о них на Западе, частью которого в цивилизационном плане Россия безусловно является. Триада авраамических религий: иудаизм, христианство и ислам, две из которых: христианство и ислам, – стали религиями мировыми. Плюс множество религий региональных – те же зороастризм или бахаизм. Плюс много чего ещё.

Во времена своего расцвета сменявшие друг друга империи, включавшие часть или бо́льшую часть нынешнего БСВ, охватывали Западную Европу (Рим), Восточную Европу (Оттоманская Порта), Закавказье (Порта и Иран), Центральную Азию и Китай (Чингизиды и Тимур), Индию (Моголы). Побережье Индийского океана, острова Юго-Восточной Азии, Внутренняя Африка и Балканы, Средиземноморье и речные долины Евразии были связаны с Ближним и Средним Востоком на протяжении тысячелетий.

Настоящая книга не предполагает рассказа о том, почему крупнейшим исламским государством мира является расположенная на стыке Тихого и Индийского океанов островная Индонезия, а мусульманское население Индии или Нигерии превышает число жителей абсолютного большинства стран исламского мира. Автор искренне сожалеет об этом, но объём издания ограничен и всего, что можно было бы и хотелось бы рассказать читателю, в одну книгу не уместить. Тем более что информацию эту в нынешние времена сплошной компьютеризации найти несложно – если знать, что искать.

Автор вынужден почти полностью игнорировать исключительное лингвистическое, этническое и конфессиональное разнообразие, скрытое под этнонимами «арабы», «турки» или «персы», лишь вскользь коснувшись проблемы племён, которой в западном мире давным-давно не существует, а на БСВ именно она составляет стержень многих конфликтов, влияя на вопросы войны и мира, межгосударственных отношений и границ. Притом что проблема меньшинств зачастую даёт ключ ко многим проблемам региона и понимать хотя бы, что она на деле существует, абсолютно необходимо.

В книге не будут упомянуты или будут упомянуты вскользь огромное множество любопытнейших тем, каждая из которых заслуживает детального рассмотрения. Автор посыпает голову пеплом и приносит все и всяческие извинения читателю, но он вынужден будет пройти мимо массы вопросов, разбор которых мог бы заинтересовать читателя и составить для него интерес – но превратил бы эту книгу в энциклопедию.

Десять-пятнадцать лет кропотливого труда сплочённого и работоспособного коллектива, включающего несколько десятков ближневосточников мирового класса необходимы, чтобы энциклопедия такого рода была составлена. И если она увидит свет, то, несомненно, станет бестселлером. Но до сих пор мир жил без этой книги и проживёт без неё ещё немного. Автор может лишь надеяться, что он её увидит при своей жизни. Надежда вообще умирает последней.

Упомянем лишь, что Ближний и Средний Восток – это территория, на которой то, что составляло основу провинций или стран, на которые он делится, сотни и тысячи лет назад, парадоксальным образом может быть живо и сегодня. Отчасти потому, что география подвержена изменениям в минимальной степени и, как и в Европе, на БСВ это фактор, как сказал бы, грассируя, Владимир Ильич Ленин, «наи’важнейший». Хотя и напрочь игнорируемый современными кабинетными исследователями, которые «в поле» не бывали отродясь, ориентируясь по картам, которые были составлены не ими.

Земледельческие государства исторически складывались вокруг речных долин. Оплотом кочевых империй были степи и горные пастбища. Острова и полуострова становились центрами империй морских. Пустынные оазисы и горные плато на торговых путях давали приют городам и храмовым центрам. Морские бухты служили убежищем для торговцев и пиратов. Горные хребты и пустыни превращались в непроходимые барьеры между народами. Так происходило на протяжении веков и тысячелетий, и именно география в огромной мере ответственна за то, что мы находим на том или ином месте в ту или иную эпоху.

До самого конца ХХ века, когда глобализация открыла для окружающего мира многие ранее недоступные территории, природа была главным фактором, определявшим параметры жизни людей. Менялись языки и религии, завоеватели растворялись в коренном населении или ассимилировали его в своей среде, империи объединяли независимые царства и окружавшие их племена и распадались, военные поселенцы превращались в этнические группы. Однако только в редких случаях природных или спровоцированных человеком катастроф цивилизация изменялась в корне или полностью исчезала.

Море могло отойти, превратив процветающий порт в провинциальный город (в Европе наиболее известные примеры – Брюгге и Равенна), извержение вулкана и цунами – уничтожить царство (Крит), война – разрушить экосистему (Хорезм) не менее гарантированно, чем наступление пустыни из-за изменения климата (Сахара) или деятельности человека (Мероэ). Но в большинстве своём человеческие социумы и созданные ими институты поражают устойчивостью. И регион, рассматриваемый на страницах представленной вниманию читателя книги, даёт тому массу примеров.

Все основные «силовые центры» БСВ на протяжении тысячелетий оставались и продолжают оставаться на своих местах. Причём соотношение их военно-политического и экономического веса и общие направления соперничества остаются неизменными. Именно поэтому мы находим Турецкую Республику на месте Оттоманской Порты, которое до неё занимала Византия, а когда-то давным-давно – хетты. Исламскую Республику Иран на месте Ирана Сасанидов, Парфии Аршакидов, Персии Кира, или изначальных Мидии и Элама.

Современное Государство Израиль построено там, где когда-то 12 еврейских племён – «колен Израилевых» – создали библейские Иудею и Израиль. Тунис именно потому не часть Ливии или Алжира, что это самый что ни на есть исторический Карфаген. И жители его в огромной мере отличаются от своих соседей. Ливан с его вечной гражданской войной не стал провинцией «Великой Сирии», о которой до сих пор, хотя и в куда меньшей степени, чем до начала гражданской войны, говорят в Дамаске, потому что он – прямой наследник Финикии с её вечно враждующими городами-государствами.

Марокко и Алжир сменили на современных картах античные Мавританию и Нумидию. Благословенная Аравия времён царя Соломона и царицы Савской превратилась в иссушенный солнцем Йемен, раздираемый межплеменной войной. Бывшая океанская пиратская империя – Султанат Оман потеряла остров Занзибар и белуджский Гвадар, отошедшие Танзании и Пакистану, но в корне отличается от всех своих соседей. Став Саудовской Аравией, захолустный Неджд завоевал Хиджаз с его священными городами, изгнав на север Хашимитов.

Ирак разрывается между шиитами и суннитами, арабами и курдами, как когда-то Двуречье было разделено между шумерскими городами-государствами, Ассирией и Вавилоном. Состояние дел на границах Арабской Республики Египет с Ливией, Суданом, Газой и Израилем, как это ни парадоксально, напоминает об отношениях Древнего Египта с царством Куш, народами моря и гиксосами. Не случайно его президента часто почти в шутку называют фараоном…

Таких параллелей множество, и они относятся не только к самому региону, но и к его соседям – ближним и дальним. Что с того, что на месте Римской республики и Римской империи сегодня находятся Соединённые Штаты? Так ли велика для БСВ разница между империей Чингисхана и СССР? Китаем династий Мин и Тан и Китайской Народной Республикой? Индией Ашоки и Индией Индиры Ганди или Нарендры Моди?

По форме – ничего похожего. По сути – никакой разницы. Разве что мир сузился и путешествие, сто лет назад занимавшее месяцы, а две-три сотни лет тому назад – годы, сегодня удаётся совершить за несколько часов. Глобализация, ети её в качель…