Глава 14

Диаспоры на Западе

Огромное влияние на внешнюю и внутреннюю политику современной Европы оказывают диаспоры стран БСВ, живущие на её территории. Крупнейшими из них являются арабы (более семи миллионов, в том числе миллион алжирцев и 900 тысяч марокканцев во Франции), турки (около шести миллионов, в том числе три миллиона в Германии) и пакистанцы (три миллиона, из них почти два в Великобритании).

Не меньшее число «новых европейцев», подавляющее число которых не стремятся интегрироваться в принимающее общество, составляют близкие к перечисленным группам по политическим предпочтениям мусульмане из Африки, Афганистана, Бангладеш, Индии и стран Юго-Восточной Азии. Кроме социальной нагрузки, проблем с криминалом и наркоторговлей, они являются идеальной средой для распространения в Европе радикального исламизма.

Эти общины выступают в качестве базы для экстремистов и террористических групп, поставляя контингент для джихада в Ираке, Сирии и Афганистане. Умеренные лидеры оттеснены в Европе на периферию исламской общественной жизни. Итогом стал взрывной рост популярности в ЕС партий, борющихся с исламизацией Европы и эмиграцией. Маршруты, которые используют на пути в Европу выходцы из стран БСВ, идут через Испанию (включая её марокканские владения, города Сеута и Мелилья), Италию (морем) и Балканы (при поддержке Турции, а также исламистских групп и общин Албании, Косова, Македонии и Боснии).

В 70–80-е годы европейские левые партии, включая британских лейбористов, из популистских соображений поддержали консервативных мусульманских лидеров, провели исламистов в национальные парламенты и призвали общины иммигрантов открыто практиковать их традиции, де-факто поощряя конфликт с коренными жителями. В итоге в настоящее время в Британии, число мусульман в которой составляет 5 % населения – около трёх миллионов человек, более трети мусульман, обучающихся в университетах, считают оправданным убийство во имя интересов религии.

ХАМАС с начала 90-х годов создал свои структуры в Великобритании, Франции, Германии, Италии, Бельгии, Дании. Результатом стало создание Лиги обороны Англии, подъём популярности ультраправой Британской национальной партии и заявление (вслед за президентом Франции Николя Саркози и канцлером Германии Ангелой Меркель) премьер-министра Дэвида Кэмерона о необходимости пересмотра политики мультикультурализма. Бунты и погромы августа 2011 года, прокатившиеся по кварталам британских городов, заселённым общинами выходцев из бывших колоний, показали, насколько этот призыв запоздал. Рост «евроскептицизма» англичан во многом стал итогом не способности правительства сделать что-либо для прекращения исламизации страны.

В Германии в начале 2000-х годов число исламистов в три раза превышало число правых и более чем в полтора раза – левых экстремистов, а их организационная структура была эффективнее. Наиболее крупные исламистские объединения страны – «Братья-мусульмане», ХАМАС и «Хезболла». «Братья» начали эту деятельность с момента создания исламской общины в Германии (IGD) в 1960 году, координируя её с 1973-го в рамках работы Исламского центра в Мюнхене (IZM). Число «Братьев-мусульман» в Германии – около двух тысяч. К их работе подключены Союз трудящихся мусульман в европейских странах (UELAM) и Союз мусульманских студенческих организаций в Европе (UMSO). ХАМАС в Германии (до тысячи членов) был сформирован в 1981 году на базе палестинского филиала «Братьев-мусульман» (палестинская община страны составляет более 100 тысяч человек).

Число спонсируемых Ираном немецких сторонников «Хезболлы», обвиняемой в организации терактов в Париже, Буэнос-Айресе и Берлине, в начале 2000-х годов составляло около 800, а в настоящее время – более трёх с половиной тысяч человек. Её поддерживает руководство IZH, связанное с Советом исламских общин Гамбурга. Организационная база состоит из 30 мечетей и объединений исламской культуры, в том числе берлинской мечети имама Резы, гамбургского Исламского центра и Центра имама Махди в мюнстерском Хилтрупе. Информационную поддержку этой деятельности оказывает телеканал ливанской «Хезболлы» Al-Manar, вещающий на Германию через египетского и саудовского провайдеров.

Стремительными темпами нарастает прозелитизм. Европейцы активно переходят в ислам, в первую очередь во Франции и Дании. В основном это связано с переходом в ислам женщин, выходящих замуж за живущих в странах ЕС мусульман. Многие из них, добиваясь повышения социального статуса в общинах мужей, сопровождают их на джихад в Афганистане, Сирии и Ираке, а овдовев, остаются приверженцами радикалов и выделяются в рядах исламистов активностью, действуя как вербовщицы и пропагандисты (около 20 % возвращающихся джихадистов – особенно в Германии и Франции). Особую категорию приверженцев радикального ислама и кадровый резерв террористов-самоубийц «Аль-Каиды» и ИГ составляют дети и подростки из семей смешанного происхождения. Идеологическая обработка этой возрастной категории начинается с дошкольного возраста, с использованием Интернета, включая мультипликационные фильмы и музыкальные клипы на основных европейских языках.

По данным европейских экспертов, во Франции в начале 2010-х годов 70 тысяч человек ежегодно переходили в ислам, притом что в 2004 году во Франции жило только 60 тысяч «новых мусульман». Как показал потрясший Норвегию теракт правого радикала Андерса Брейвика, убившего летом 2011 года несколько десятков норвежцев из леволиберальных кругов, поддерживающих свободу иммиграции, отсутствие парламентских инструментов, призванных остановить исламизацию Европы и сохранить её традиции, открывает широкие возможности для экстремистов. Впрочем, поток мигрантов из Африки и с Ближнего и Среднего Востока 2015–2016 годов показал, что в будущем теракт Брейвика может оказаться историей из «добрых старых времён» Европы.

Согласно данным немецкого Федерального ведомства по защите Конституции, число исламистов в Германии стремительно увеличивается. В 2010 году в ФРГ активно действовали 29 исламистских организаций, насчитывавших до 40 тысяч членов, в том числе 450 исламистских радикалов, представлявших собой объекты разработки спецслужб. В начале 2010-х годов в стране, по информации Федерального уголовного ведомства (BKA), расследовалось 350 дел исламистов, а под наблюдением находилось около 1100 человек, в том числе 127 потенциально опасных. К 2016 году эти цифры увеличились на порядок по всем странам ЕС – поток джихадистов из Евросоюза в Сирию и Ирак и обратно стал настоящей проблемой Евросоюза.

В Нидерландах более 25 % выходцев из Марроко и Турции – безработные, а более 50 % молодых марокканцев состоит на учёте в полиции. Отношение иммигрантов к стране характеризует убийство в 2004 году исламистом, подозреваемым в причастности к террористической группировке, в Амстердаме режиссёра Тео Ван Гога, снявшего фильм о положении женщины в исламском мире. В итоге основанная в 2006 году Партия свободы Геерта Вилдерса в 2009-м на выборах в Европарламент получила 17 % голосов, заняв 5 мест из 25 по национальной квоте. В 2010-м на муниципальных выборах она довела представительство в нижней палате Генеральных штатов с 9 до 24 депутатов. Вилдерс объявил о создании антиисламской коалиции «Международный альянс свободы», члены которого должны поддерживать Израиль, с представительствами в США, Канаде, Франции, Германии и Великобритании.

Запрет на строительство минаретов в Швейцарии и ношение хиджабов во Франции и Бельгии, аналогичные действия общественных объединений и политических партий в других странах Европы говорят о высоком конфликтном потенциале в отношениях европейцев с диаспорами БСВ. Потенциал этот связан отнюдь не с колониальным прошлым или поддержкой Израиля, но с идеей «Нового халифата», частью которого Европа, по убеждению исламистов, должна стать. Причём податливость европейских политиков и их готовность отступать перед любыми, даже самыми абсурдными требованиями убеждают исламистов, что они успешно продвигаются к своей цели. Поддержка требований, выдвигаемых арабским миром к Израилю, показательная лояльность к исламистам и предоставление им политического убежища по любому требованию и в любом количестве обостряют противостояние европейцев с их новыми соседями. Пример Швейцарии и Австрии, Восточной Европы и Балкан, Бенилюкса и Скандинавии, включая Данию – жертву «карикатурного скандала», спровоцированного палестинским муфтием Копенгагена, показательное свидетельство этого.

В борьбе с исламистской экспансией в ЕС национальные интересы имеют приоритет над общеевропейскими, что подтвердил конфликт Италии и Франции из-за приёма тунисских и ливийских беженцев, прибывающих на остров Лампедуза. Отказ Брюсселя поддержать Рим, добивающийся распределения живущих на территории «старой Европы» иммигрантов из стран БСВ по вступившим в ЕС странам Восточной Европы, – опасный сигнал для Шенгенского пространства. Меры по восстановлению государственных границ, принятые государствами Балкан весной 2016-го, «второй звонок» миграционного кризиса.

Похоже, что «европейский проект» может не пережить турецкий эксперимент по исламизации Европы с помощью мигрантов и не способность европейских лидеров что-либо ему противопоставить, кроме предложения денег Анкаре, требующей минимум $ 20 млрд вместо трёх или шести, которые ей предложены бундесканцлером Ангелой Меркель и её коллегами. Откупаться от рэкетиров – плохая традиция, и Германии как лидера Европы она касается в полной мере. Впрочем, в своё время Римская империя именно так пыталась откупиться от варваров с севера и востока. Чем это закончилось, известно – её не стало…

Информация к размышлению. Этноконфессиональный баланс и триада власти