— Пять сорок три, — озвучил друг время, едва Глеб рухнул с турника на пол после последнего повторения.

— Фак, — прокашлял Геллер, — Ну и дерьмо.

Средний уровень атлета допускал семь минут, для профи планка была в пять. Глеб который год не мог преодолеть этот барьер.

— Зимой сколько было? — спросил Мишка.

— Пять пятнадцать.

— Точно, — покивал приятель, — А ты в «Саду» не тренил сегодня что ли?

— Тренил.

— А чего ж тогда после этого безобразия на Фрэн полез? Рехнулся, Глебыч? Конечно, паршивое время. Ты весь закисший и забитый.

Геллер не стал уточнять, что кроме не самой легкой тренировки в парке еще и девчонку залюбил чуть не до смерти. Тогда Мишка точно окрестил бы его психом. Хватило и того, что он сам себя не очень понимал в этот момент.

— Черт знает, Михалыч. Захотелось.

— Ну-ну, — Миша попинал его по кроссовку, подал руку, помогая подняться, — Домой поехали, герой штаны с дырой.

— Ты на машине? Круто.

— Круто-круто. Переоденусь только. Собирай вещички.

Мишка отправился к раздевалкам. Глеб поплелся следом, еле двигая ногами от усталости.

«Да, глупо было», — согласился он мысленно с нагоняем друга. «Да, глупо было», — согласился он мысленно с нагоняем друга. Но тут же просиял, увидев за стойкой бара Ви.

— Эй, котик, как мимо прокрался?

Девушка перегнулась, чтобы поцеловать его. Глеб подставил губы.

— На мягких лапах, — как всегда дурил он, — Спаси меня, замешай прот.

— На молоке?

— Естественно. Я не на диете. И пасты арахисовой не жалей. А то до дома не доползу.