Глеб теребил краешек трусиков, гуляя пальцем по кромке. Алиса поскуливала от желания, и сама искала его губы, чтобы целовать.

— Нам надо остановиться, — снова запаниковала она, потому что его пальцы отодвинули белье и творили нечто невероятное.

Глеб прикусил ее за ухо, но руку не спешил убирать, только зашептал:

— Знаю, Лис. Знаю. Я остановлюсь. Еще чуть-чуть. Ты такая…

Он надавил, потер, и Алиса захлебнулась воздухом. Сил протестовать у не осталось. Но тут очнулся Глеб.

— Черт, я не должен!

Он убрал руку, но прижал к себе Лисичку так крепко, что она почувствовала масштаб его желания.

— П-почему? — пискнула Алиса, желая вернуть восхитительные ощущения.

— Я толком не мылся. Ты, похоже, тоже. Подхватим какую-нибудь дрянь после этого грязевого курорта.

Она хихикнула нервно. Разделяла его мнение, но отстраняться не спешила. Напротив, попросила:

— Поцелуй меня.

Разумеется, он повиновался. Разумеется, они увлеклись друг другом снова. Рука Глеба снова оказалась у нее под юбкой, вторая легла на грудь. А Алиса наглаживала его через тонкую ткань шортов.

— Ребят, вы с гонки? — отрезвил суровый бас откуда-то слева, — Потерялись?

Они синхронно убрали руки друг от друга, повернули головы, увидели военного. Судя по форме, офицера.

— Ээээ, да, нам надо на стоянку автобуса. Это разве не здесь? — закосил под дурачка Глеб.

— Стоянка сразу за павильоном регистрации. А здесь дома офицерского состава части, — просветил их военный.

— О, понятно. Тогда мы пойдем.

Глеб обнял Алису за талию и повел обратно к павильону. Оба посмеивались. Алиса была красная от стыда и смущения. Глеб сунул руку в карман шорт, чтобы как-то оправдать вздыбленный пах.

— Кошмар какой, — бормотала Миронова, — Ты такой извращенец, Геллер. Пожалуй, даже хорошо, что этот суровый дядька нас застукал.

— Прекрати, Лисичка. Я бы затормозил и без него.