Глеб снова фыркнул, крякнул, залился смехом. Саша, на него глядя, тоже не сдержался. Они хохотали минут пять, поминая то Лисицу-Девицу, то Котофея Ивановича, а потом и их брак.

— Господи, ну и жесть, — прокашлял Глеб, утирая слезы, — Ты мне это читал? Серьезно?

— Так ты требовал, — уверял Саша, — Каждый день. У меня мозги ехали от этой парочки. Предлагал и Сивку-Бурку, и Царевну Лягушку, и Колобка с Репкой, но тебя прямо клинило на Лисе. Видимо, глубоко засело. До подсознания.

— Ну точно. Ты сам виноват, что я такой извращенец.

— Кто бы сомневался. Во всем виноват папа. Конечно.

Саша посерьезнел, спросил:

— Позвонишь ей?

И тут Глеб решил признаться:

— Да я звонил, если честно. И не раз. Она мой номер заблокировала. И во всех соцсетях я у нее в черном списке.

— О как, — не мог не удивиться отец.

— Так, да. Сначала извиниться хотел, потом… Потом просто.

— Понятно все с тобой. Но… Знаешь, мне кажется, найдется твоя Лисица.

— Да как, пап? Москва — это тебе не наш городишко, где все друг друга знают.

— Алиса на кроссфите крепко сидит. Так и найдетесь. У вас один драгдиллер. А вообще… — Саша снова усмехнулся, — Ты только время не теряй, как я с Настей. Знаю, ты тоже умеешь тормозить.

— Что? Ты с Настей все газы выжимал. Вы же съехались, едва познакомились.

— Это официальная версия, — подмигнул отец, — На самом деле мы разругались, и она уехала на год. Счастье, что у меня хватило мозгов забрать ее оттуда. Ну и Костя тогда мне пинка дал. А мог проморгать.

— Ого, — удивился Глеб.

— Такие дела, парень. Так что, если найдешь Алису, не отпускай.

Глеб поморщился, сомневаясь, что такая стратегия сработает.

— И не криви морду, — обрубил его сепсис Саша, — Она, конечно, будет кривляться и сопротивляться, но ты не ведись.