— Не надейтесь.

Могла ли она въехать в Европу инкогнито? Теоретически — да. Проникнуть в Баварию под чужим именем, преодолеть границу нелегально — способы есть, но все они связаны с необходимостью менять внешность. Каори принадлежала к свите Ахо, Европол имел на нее пухлое досье и отслеживал появления девушки в Союзе. Программы распознавания образов изучали всех пересекающих границу пассажиров, выборочно работали в городах, обрабатывая данные с уличных видеокамер, и если бы ее засекли — а ее обязательно засекли бы рано или поздно, — то немедленно начали бы охоту. Каори же любила свое лицо, ни разу в жизни не ложилась под нож пластика, предпочитая даже временной операции унизительную проверку на границе и негласный полицейский надзор, от которого легко избавиться в случае необходимости.

— Дорогая, как же я соскучился!

Каори улыбнулась, увидев букет белых роз, и тут же, не сдержавшись, радостно взвизгнула — Папа Джезе схватил девушку в охапку и закружил. Папа Джезе, единственный мужчина, с которым Каори не стеснялась вести себя искренне. Завизжала, как маленькая девочка, как семнадцатилетняя дура, неожиданно встретившая подросткового кумира, прижалась щекой к щеке, почувствовав знакомую шершавость небрежно выбритой кожи, и зажмурилась:

— Джез!!

И настроение, казалось безнадежно испорченное таможенниками, улучшилось.

— Каори!

Крепко поцеловал в губы, оторвался, не отпуская объятий, с улыбкой посмотрел на девушку.

— Моя маленькая красавица.

И снова впился в ее губы.

На них оглядывались. В первую очередь потому, что в Исламском Союзе не принято целоваться в публичных местах. Во вторую — из-за внешнего вида. Довольно дерзкий, подчеркнуто сексуальный наряд Каори бросал вызов местным порядкам, однако и Папа Джезе выделялся из толпы. Долговязый, два с лишним метра ростом, с белыми волосами, он любому костюму предпочитал черный фрак старинного покроя с обязательным цилиндром, шелковые рубашки и лакированные остроносые туфли. Он бы привлек внимание и в девятнадцатом веке, чего уж говорить о нынешних временах?

— Не думала, что встречу тебя здесь.

— Я специально прилетел из Франкфурта.

— Кто тебе сказал о моем визите?

— Ахо.

Настоятель знал об отношениях, что связывали его верных слуг.

— И ты примчался…

— Бросил все, дорогая, отложил дела и примчался.

А бросать было что. Папа Джезе носил титул архиепископа Баварского, духовного лидера адептов Католического Вуду от Адриатики до северных морей и при этом он был единственным чистокровным европейцем, сумевшим войти в число высших иерархов Традиции.

— Когда ты уезжаешь, Джез?