— А отец ваш что теперь скажет? — встревожился он. — Как же мы без вас?..
— Я ещё одно письмо ему напишу, не волнуйся. В случившемся вашей вины нет.
— Так, может, мы с вами господин Эйдан?
— Не надо, Борг. Возвращайтесь к семьям и службе. Тащить вас на край Оикхелда я не стану.
Он с благодарностью склонил голову.
— Поговори с остальными и разузнай точно, кто хочет остаться.
— Будет сделано, господин.
Оставалось лишь обсудить всё с Сарзоном. Обидно, конечно, потратить два года невесть на что, но куда больше меня тревожило другое: папа был уверен, что рано или поздно Оикхелд объявит войну Юви. И если я окажусь в эпицентре грядущих событий, мне придётся несладко.
«Поживём — увидим», — вздохнул я.
Иного выбора всё равно не было.
Глава 42
За окном бушевала непогода. Небо то и дело озарялось вспышками молний, а раскаты грома, казалось, готовы были расколоть землю надвое.
Внезапно раздался громкий стук в дверь.
— Слушаю, — напряжённо произнёс Ганнер.
— Господин, вас желает видеть у себя господин Рогнер, — почтительно доложил слуга.
— Хорошо.
Ганнер старался не попадаться лишний раз на глаза отцу. При каждой встрече с ним он вынужден был терпеть бесконечные нотации и чувствовал себя униженным. Отец замечал лишь его неудачи и промахи, не желая видеть достижений.
Ганнер встал перед зеркалом и в который раз за день тщательно осмотрел своё лицо. От синяков почти не осталось и следа, а о былом переломе носа сейчас напоминала лишь едва заметная маленькая горбинка. Не идеальный результат, но вполне терпимый.
Он поправил воротник, аккуратно зачесал волосы и решительно вышел из комнаты. Пройдя к кабинету, Ганнер замер перед дверью на несколько секунд, собираясь с духом, а затем нерешительно постучал:
— Отец, это я.