- Женька, не будь инквизитором. Опять про тот случай? Про мост?^_

- Не могу забыть, как бежал ты тогда по берегу с моими босоножками в руках.

- Злопамятная...

Она уточнила:

—Не злопамятная, а памятливая. Как же ты стал парашютистом?

Каменев оперся о стенку.

—Стоит ли? Честное слово, ничего романтического. Даже твой Рогов не сумел бы обыграть в очерке. Случайность, узаконенная диалектикой. Провалился в индустриальный институт по конкурсу. Под мамины и папины слезы пошел в армию па срочную службу. На распределительном пункте пожилой подполковник спросил:

«В парашютнодесантные войска пойдешь?» Виски у него седые, а на груди синий значок с цифрой «пятьсот» на колечке. Я ему честно в ответ: «Что вы, товарищ подполковник! Я даже в реку с моста побоялся прыгнуть, а девчонка прыгнула. Куда мне в парашютисты! Совсем для десантника не подходящий материал». Он рассмеялся и

говорит: «Мы и не из такого сырья десантников делали. Сам будешь потом благодарить». И знаешь, Женька, так мне стыд за тот случай щеки жег, что я уже на первом прыжке отличился. Был третьим на очереди. Двое оробели, инструктор отставить их приказал. А я сам в люк шагнул. И таким все нестрашным представилось...

В лунном свете Женя отчетливо видела и тонкие вздрагивающие крылья Жориного носа, и легкую улыбку на губах.

—А тот, рекордный прыжок был трудным?

—Не надо, Жень, а то я начну тебе, как журналисту, заученными фразами резать. Лучше под настроение сам расскажу когда-нибудь.

Женя шепотом предупредила:

—Тсс... видишь, по лесенке Рогов поднимается? Точно, как ты говорил.

Георгий обернулся и увидел: тяжелыми медленными шагами, что-то насвистывая, взбирается по стунепькам журналист. Белеет перекинутое через плечо полотенце.

—Ну и пусть, — развеселился Каменев, — а мы тут сбежим. Только я первый, а ты за мной. Пошли!

Сухой песок заструился под ногами.

Когда Рогов подошел к подъезду гостиницы, на асфальтовой площадке уже никого не было. Он громко вздохнул и направился к себе в номер.

* * *