– Я это не надену!

Я покраснела и спрятала лицо у него на груди. Потому что сама мысль о том, чтобы надеть… даже не знаю, как это назвать, ошейником? Ожерельем? Чокером?

– Брилл, ну отнесись ты проще, он разрабатывался для пленников, а не для…

– Кого? – Я упрямо поджала губы.

– Для… мм… временных ценных заложниц.

– Пусти меня!

Неожиданно для самой себя я вспыхнула и забилась в его руках, в общем-то понимая, что свобода мне не светит, но иллюзия сопротивления – лучше, чем полная покорность. Все усилия Александра уходили на то, чтобы меня удержать.

– Да подожди ты! Подожди! Я переделаю его, как появится свободное время, вытащу маяк и сделаю, не знаю, брошку или сережку, но сейчас мне надо… Бриллиана, ты как маленький ребенок, ты можешь постоять спокойно? Звезды, какая ты горячая… надо найти что-то от жара. Как же с вами со всеми много проблем.

Наконец он удобнее перехватил мои руки и зафиксировал так прочно, что я вообще потеряла возможность шевелиться. Плюс: я уже порядком устала, но сдаваться не собиралась, а тут так удачно получилось затихнуть. Минус: как-то все же мы оказались слишком близко друг к другу.

– Один день.

– Нет! – хныкнула я.

– Брилл…

– Я не надену ошейник, я же не собака!

– Да… вот… у меня слов нет!

Он задумчиво посмотрел на небо.

– Ладно, хорошо. Я переделаю его сегодня. Но ты меня поцелуешь.

– То есть ты мало того что наденешь на меня следилку, так еще и поцелуй себе урвешь? – от такой наглости я растерялась.

– Ну ты же не хочешь ошейник. Я должен иметь стимул его переделать. За уступки полагается благодарность.

Мне было так жарко, сердце колотилось так сильно, что, кажется, отдавало в почки. Наши лица находились слишком близко друг к другу, и даже несмотря на сильную температуру, я чувствовала жар от губ мужчины, медленно проваливаясь в какое-то странное состояние.

И вдруг очарование момента пропало, а губы перестали обжигать. Может, ослабила влияние татуировка, а может…