Шадор устало обернулся к ним. Вот уже за полночь, а поспать ему так и не светило.

– У тебя-тебя что, все вакуумные ячейки заняты?

– Нет, – нехотя признались Дор-Гон.

Капитан поморщился. Он не любил, когда эризийцы говорили хором.

– Тогда помести куда-нибудь образец. У Дану есть доступ. Станет приходить и встряхивать, как положено.

– Ещё чего! – взвились доктора. – У меня-меня тут…

И принялись возмущаться по новому кругу. От их вдохновенной тирады капитан окончательно скис.

«Иногда они вполне оправдывают прозвище», – отстранённо думал Шадор, а Дану отвернулся с презрительной гримасой на красивом лице. Громкие вопли раздражали его синапсы.

– Стоп! – не выдержал капитан. – Хорошо. Будете сам-сам доставать и встряхивать.

– А-а! Хотите всё на меня-меня повесить?!

– Чем ты-ты недовольны на этот раз? – Шадор нетерпеливо вздохнул.

Ну и сварливый же нрав у врачей!

– Ты и ты всё равно торчите здесь с утра до вечера и по ночам. Трудно, что ли?

– У меня-меня полно работы, – буркнул Гон. – Я-я не собираемся брать на себя чужие обязанности…

– Но чужие субъекты в климат-камере – хуже! – возразил Дор. – Проверим, не переломимся.

Эризийцы сердито уставились друг на друга. Намечалось относительно редкое для дуалов явление – разногласие.

– Но-но! Только между собой не ругайтесь! – Шадор предостерегающе воздел руку.

Было невыносимо, если доктора бузили хором против кого-то. Но когда принимались дружно спорить между собой – становилось ещё невыносимее!

– Хорошо, – мрачно согласились Дор-Гон. – Но исключительно на время.

– Ладно, – кивнул Шадор и обратился к помощнику: – Дану.