Вручая ему ключ от номера, портье сообщил, что в тот вечер его спрашивал какой-то сеньор.

- В самом деле? - спросил он.

- Разумеется. Я попросил его назвать имя и фамилию. Но он не пожелал ничего сказать и не сообщил, когда вернется. Он выглядел, как иностранец, но говорил по-испански так же хорошо, как вы, а произношение у него было даже лучше вашего, уж простите мне мою бестактность.

Энтони поднялся в свой номер, размышляя, кем бы мог быть этот таинственный визитер, и кто мог сообщить ему, где он поселился. Конечно, по прибытии его занесли в книгу записи посетителей гостиницы; возможно даже, администрация сообщила в полицию о прибытии нового гостя - подозрительного иностранца. Вообще-то Мадрид посещало много иностранцев, но сейчас положение было исключительным. Ну ладно, если визитер был полицейским, почему же он тогда не представился? А главное, чем Энтони мог заинтересовать полицию - он или какой-либо другой человек в его положении? Или, быть может, что-то случилось в Лондоне, и теперь его разыскивают сотрудники посольства? И, в конце концов, к чему такие тайны?

Чтобы немного развеяться, он достал книгу, которую безуспешно пытался читать еще в поезде. Однако, в уединении гостиничного номера ему также не удалось сосредоточиться, поэтому через какое-то время он закрыл книгу и отправился на прогулку.

На улице стоял приличный холод, но центр Мадрида был заполнен толпами людей. Глядя на прогуливающихся без спешки и беспокойства горожан, вступающих в типичные для мадридцев словесные перепалки, англичанин позабыл все тревоги и ощутил царящую в воздухе радость жизни, которая делала таким приятным пребывание в Мадриде.

Бесцельно бродя по переулкам, он оказался перед таверной, в которую заходил в один из предыдущих приездов. Голоса и фальшивые улыбки перенесли его через порог заведения. Внутри, похоже, больше не осталось места ни для единого человека, но через некоторое время Энтони протиснулся к стойке. Официант обслужил его быстро и с удивительным для такой суматохи дружелюбием, словно во всей таверне не было ни единого клиента. Энтони взял порцию креветок и стакан вина.

Ожидая, он вспоминал, как в прошлый раз приходил в эту же таверну, чьи стены украшали фотографии тореро, поскольку в этом заведении располагалась штаб-квартира одного известного и воинственного клуба любителей корриды. Иногда сюда заходили и сами тореро, выпить вина со своими поклонниками. В этих случаях наступал перерыв в бесчисленных спорах, потому что тореро были настоящими идолами, и никто не был столь груб, чтобы выразить точку зрения, которая могла бы не понравиться матадору. Несмотря на дрязги, атмосфера была дружеской, и встречи всегда заканчивались песнями заполночь.

Энтони обожал эту атмосферу. Однажды вечером, несколько лет назад, кто-то показал ему легендарного тореро Игнасио Санчеса Мехиаса, человека уже зрелых лет и выдающихся достоинств. Энтони было знакомо это имя; знал он также, что он не только знаменитый тореро, но и большой интеллектуал и талантливый поэт. Вскоре после этой случайной встречи Энтони узнал о гибели тореро на арене. Федерико Гарсиа Лорка посвятил ему стихи, а Энтони, на которого гибель тореро произвела неизгладимое впечатление, перевел их на английский язык - весьма скрупулезно с точки зрения грамматики, но крайне бездарно с точки зрения великой поэзии.

Эти воспоминания и мысли о собственном простодушии вызвали у него смех, при виде которого сосед по бару произнес:

- Это так смешно?

- Простите?

- Вы ведь иностранец, не так ли?