– Просто чтобы ты знала, – пробормотал Кастил, опуская густые ресницы. – Что ты только что сделала? Сказала? Я чувствую сейчас много всего, что дико неуместно в данный момент.

Я издала слабый, дрожащий смешок.

– С тобой явно что-то не в порядке.

– Знаю. – Он изогнул губы так, что над левым уголком появилась ямочка. – Но ты любишь это во мне.

Люблю. Боги, правда люблю.

Джаспер встряхнулся и обратил большую голову к нам с Кастилом. Потом повернулся боком, издав грубое пыхтение. Другие вольвены зашевелились, вышли из-за кровавого дерева. Я наблюдала, как они прошли мимо меня, Кастила и остальных, навострив уши и виляя хвостами, присоединились к тем, которые спускались по ступеням, и покинули храм. Из вольвенов остались только Джаспер, его сын и Делано. Ощущение хаотичного напряжения спало.

На лоб Кастила упал локон темных волос.

– Ты опять светилась серебром. Когда приказала вольвенам стоять. Не сильно, не как прежде, но ты напоминала луч лунного света.

Правда? Я посмотрела на свои руки. Они выглядели как обычно.

– Я… я не знаю, что случилось, – прошептала я. У меня подкашивались ноги. – Не знаю, что происходит.

Я подняла взгляд на Кастила. Он сделал шаг вперед, потом еще. Никакого предостерегающего рычания. Ничего. У меня начало гореть горло. Я почувствовала, как слезы подступают к глазам. Мне нельзя плакать. И я не буду. Царит полная неразбериха, не хватает мне еще и зарыдать. Но я так устала. Мне было больно, и не только физически.

Как только я вступила в храм и посмотрела на чистые воды моря Сэйона, я почувствовала себя дома. И знала, что будет нелегко. Доказать, что наш союз настоящий, будет и близко не так трудно, как добиться одобрения родителей Кастила и всего королевства. И нам по-прежнему нужно найти его брата, принца Малика. И моего брата. Нам придется иметь дело с королевой и королем Вознесшихся. Будущее не сулило ничего легкого, но у меня была надежда.

Я чувствовала себя наивной дурой. Пожилой вольвен в Пределе Спессы, которого я исцелила после битвы, предупреждал меня насчет народа Атлантии. «Они тебя не выбирали». И я сомневалась, что когда-либо выберут.

Я сделала судорожный вдох и прошептала:

– Я ничего этого не хотела.

Губы Кастила напряженно сжались.

– Знаю.

Его голос был грубым, но прикосновения – мягкими, когда он поднес ладонь к моей щеке. Он прижался лбом к моему лбу, и по мне волной прокатилась знакомая дрожь от ощущения его кожи на моей. Он зарылся пальцами в мои спутанные волосы.

– Знаю, принцесса, – прошептал он, и я крепко зажмурилась, чтобы справиться со слезами. – Все хорошо. Все будет хорошо. Обещаю.

Я кивнула, хотя знала, что он не может это гарантировать. Больше не может. Я заставила себя сглотнуть подступивший к горлу клубок эмоций.