На рассвете два фургона покинули Дютойтспан. Через несколько часов пути они поднялись на небольшой холм; внизу расстилался вельд.
— Это здесь! Вон слева видна ферма и палатка старика.
— Кому принадлежит эта ферма? — спросил Мэтью.
— Двум братьям по фамилии де Бир.
Они двинулись дальше, радуясь хорошему дню, предвкушая новые находки, а у Мэтью вновь появилась надежда разбогатеть.
— Откуда это облако там вдали? — вдруг спросил Мэтью.
— Не знаю, но похоже на пыль, поднимаемую армией на марше. Боже, секрет Ворейтзика уже стал известен! Лихорадка началась! — С этими словами Корт хлестнул волов кнутом, побуждая их бежать быстрее, а Мэтью высунулся из фургона, чтобы посмотреть назад.
— За нами никого нет.
— Люди придут с реки, — сказал Корт, — это те, кто, не найдя места в Дютойтспане и Бюлтфонтейне, вернулись туда. Поэтому пыль видна так далеко; они движутся со всех сторон.
И началась гонка между маленькой группой и приближающейся армией с Вааля. Они бросили свои фургоны у палатки старателя и, едва переводя дух, бросились к тому месту, которое отметил Корт. Мэтью и Виллем начали быстро вколачивать колышки в границы отмеренных Кортом участков.
— Садитесь на участки, — приказал Мэтью, — и не двигайтесь с места, что бы ни случилось. Захват, кажется, будет единственным законом Ворейтзика.
Когда приближающаяся орда стала уже хорошо видна, они увидели, что началась еще одна гонка. Один фургон вырвался немного вперед, из него выпрыгнули несколько старателей и побежали к ранее отмеченному участку. Это были те люди, что нашли это место, и им удалось лишь немного опередить остальных, чтобы сохранить за собой хотя бы часть своей находки. Через несколько минут со всех сторон уже раздавались крики и ругань тех, кто боролся за каждый кусок этой ценной земли. Через несколько часов в округе уже не осталось ни дюйма свободной земли, а через несколько дней здесь вырос новый палаточный город, тогда как в Пнеле и Клипдрифте ветер гулял в брошенных лавках и гостиницах и хлопал их несмазанными дверями.
Только когда Мэтью начал работать на новом участке и находить самые лучшие алмазы, которые когда-либо добывали в Южной Африке, он поверил, что его скитаниям пришел конец. Его крещение произошло на алмазных копях в Клипдрифте, он получил опыт сухой разработки в Дютойтспане, вовремя поставил на Де Бирс и выиграл. Но он всегда говорил Корту, что не собирается в поисках алмазов перекопать всю Африку.
Однако, менее чем через два месяца после их прибытия в Де Бирс они с Кортом уже участвовали в новой лихорадке — самой крупной за всю историю алмазодобычи. 17 июля 1871 года пришло известие, что на холме Колсберга недалеко от Де Бирс нашли алмазы. На этот раз они не стали бросать старый участок, а застолбили еще и новый, на котором стал работать Мэтью, а Корт продолжал разрабатывать участок в Де Бирс.
Так Мэтью Брайт и Джон Корт нашли свое богатство, и так родился город Кимберли.
Глава седьмая
На острове Уайт шли приготовления к ежегодной Каусской регате. Воспользовавшись деньгами виконта Суонли и маркиза Ламборна, Фредди купил изящную яхту, переименовал ее в «Хайклир» и после переоснащения решил провести морские испытания в Соленте. Его родственник, виконт, коротко известил его, что не хочет даже слышать об этом предприятии, но Ламборн проявлял живейший интерес к тому, во что он вложил свои деньги. Будь Ламборн более осведомленным в навигации, или задайся он целью провести тщательный осмотр яхты, он мог бы потребовать у Фредди отчет о расходах. От внимательного взгляда не укрылась бы, что «переоснащение», которое провел Фредди, состояло лишь в окраске яхты, а вовсе не в устранении ее недостатков.
Не видно здесь было и опытного экипажа, о котором так много говорил Фредди. На самом деле он нашел отставного морского офицера, оказавшегося в трудном положении, и нанял его следить за работой и провести так называемые морские испытания. Весной и в начале лета 1871 года Фредди несколько раз побывал на яхте и даже выходил в море в тихую погоду. К концу июля он одолел свой страх настолько, что уже мог видеть море без содрогания, или, по крайней мере, его состояние не было заметно со стороны.
Во время зимнего сезона оживленные разговоры Ламборна о «Хайклире» — добродушное подшучивание и пари, что «посудина» не пересечет даже стартовую линию — возымели желаемое действие. Интерес к яхте был так велик, что когда семья собралась в Каусе, Фредди без труда смог убедить всех, что сам принц Уэльский намерен почтить «Хайклир» свои визитом.
— Вам непременно следует быть на борту, чтобы встретить его, — убеждал Фредди.