Из своей экспедиции Корт вернулся посвежевшим и оживленным. Он привез небольшой мешочек алмазов, которые он нашел в стороне от реки на бесплодных холмах, на песчаных участках, в расщелинах и оврагах. Он исследовал меловые пласты, копал вокруг скал и спускался в глубокие трещины.

Скоро он вновь осел на участке у реки, но в августе пришло известие об открытии двух новых месторождений — Коффифонтейн и Ягерсфонтейн в Оранжевом Свободном государстве — и Корт опять не находил себе места.

Мэтью очень уставал, но не терял оптимизма. Он еще надеялся, что любой день может стать тем днем, когда он найдет гигантский алмаз, который сделает его богатым. Алмазные разработки приносили ежегодно около трех миллионов фунтов стерлингов — должно же прийти время, когда и он получит свою долю?

Постепенно он сделал свою палатку более уютной. Спальное место занимало большую ее часть, а в качестве полок и стола он использовал пустые ящики. Кроме фляжки и котелка Мэтью приобрел керосиновую лампу и две серые эмалированные тарелки. На грубых полках у него всегда лежали свечи и спички, коробки с маисовой мукой, сахаром и кофе. Если он бывал при деньгах, то в углу появлялась большая оплетенная бутыль с вином. Его запасная одежда свисала с шеста в центре палатки, Мэтью безуспешно пытался сохранить ее сухой.

К шесту были привязаны и его удочки. В Клипдрифте уже открылось несколько салунов с биллиардом, но кроме них и баров здесь было мало развлечений. Мэтью и Корт с удовольствием проводили время за рыбной ловлей, которая к тому же давала им некоторое разнообразие в питании. Алида и Даниэль с любопытством наблюдали за этим занятием, когда Мэтью разрешал детям присоединиться к ним; так они проводили у реки свое свободное время африканской весны 1870 года. Это были идиллические дни, почти как в раю. Все было слишком хорошо, чтобы длиться долго.

Конец речных разработок для Мэтью с Кортом и для многих других наступил в один из дней начала сентября. Мэтью и Корт работали на своем участке в яме, выкопанной ниже уровня реки; земляная перемычка, отделявшая их от реки, возвышалась над ними. Они пытались выворотить большой валун, мешавший копке, когда Мэтью вдруг насторожился.

— Что это за шум? — спросил он.

Это был ревущий звук, усиливающийся с каждой секундой и сопровождавшийся криками и, что было особенно страшно, ужасными воплями.

— Наверх! — закричал Мэтью. — Быстрее наверх!

Он схватился за веревку, спущенную в яму со стороны реки, и ловко полез вверх. Корт двигался медленнее и не успел добраться до края ямы, когда поток воды прорвал дамбу и хлынул на него. Вода чуть было не смыла Корта, но он вцепился в веревку и держался, пока сильные руки Мэтью не вытащили его на безопасное место. Задыхаясь, они лежали на берегу, а бурный поток проносил мимо сита, лотки, шляпы, рубашки, тела мертвых животных, и даже несколько человек.

— В горах, похоже, идет сильнейший ливень, — сказал Корт. Он посмотрел на низкие тучи, собравшиеся на горизонте. — И по всему видно, что он движется сюда.

Всю ночь выл ветер, хлестал дождь, а с гор скатывались такие валуны, что повреждали фургоны и палатки и даже задавили одного старателя. Спать было невозможно. Мэтью сидел, скорчившись в своей протекающей палатке, завернувшись в мокрое одеяло, и вода капала ему за шиворот; а под ногами чавкала грязь. Но по мере того, как эта ужасная ночь продолжалась, дурные предчувствия начинали все больше овладевать им. Он прислушивался к реву реки и представлял себе, что случилось с их участком.

Когда наступило утро, Мэтью и все его вещи окончательно промокли, а сам он был по щиколотку в грязи. Дрожа от холода, он поспешил к реке и осмотрел разрушения.

Ненадолго Мэтью совсем упал духом. Мокрый, замерзший и усталый он почти сдался. Он уже готов был сказать «прощай» славе и богатству, понимая, что, так как участок затоплен, то его мечте пришел конец. Но почти тут же решимость вернулась к нему. Он обернулся к Корту.