Хозяйка кабинета, перестав вдруг улыбаться, некоторое время молча смотрела на него, а затем, вздохнув, вновь взяла свиток со структурой университета, предлагаемой уважаемым Флеммом Орвалем и учёным советом.
— Бери перо, пергамент, вон из той стопки, и сейчас будешь записывать мои замечания и предложения по каждому пункту… Цифру один поставь…
Они просидели за предложениями учёного совета почти гонг. Госпожа по каждому пункту выдала замечаний больше, чем сами эти разделы.
Во-первых, она увеличила количество факультетов с двух до трёх, добавив лекарский. «Гнушаются наши высоколобые мужи общества знахарей и травниц, — вслух рассуждала Тень, комментируя свои пометки, — Ничего, ботаны вы мои, подвинетесь. Сама, блин, возьмусь натаскивать в санитарной обработке и уходе за больными. Времени у меня теперь дофига, а терпеть антисанитарию и то, что каждый мор уносит жизни четверти взрослых и половины детей, не собираюсь. Записывай дальше. Только вот тут стрелочку поставь»
Когда госпожа, подошедшая к столу, склонилась над Боном, чтобы ткнуть ноготком в пергамент, у него вновь закружилась голова от её запаха свежести и лёгкого аромата цветов.
Во-вторых, Тень приказала вычеркнуть богословие из предметов обучения. «Пусть в храмах Единого на этот счёт просвещаются, кому надо. Факультативно, так сказать. А учебное время лучше другому уделить, более полезному.»
— Так, потом всё перепишешь начисто и отправишь в секретариат. Но это вечером. А сейчас собирайся, едем к моему замку. Возьми с собой пишущие принадлежности.
Место, которое Тень выбрала для строительства своего замка, находилось в семи-восьми лигах от Акульего Зуба. С высокого плато у самого берега океана, там, где в морские воды низвергалась водопадом небольшая речка, хорошо просматривался орденский остров.
Благодаря величайшей магической силе госпожи, позволяющей с помощью заклинания Укрепления превращать глину или песок в гранит необычайной прочности, стены, башни и каркасы зданий её будущей резиденции вознеслись также быстро, как и университетские строения. Кроме этого, из гранитных труб были проложены водовод и канализация.
Когда они втроём — сама госпожа, Бон и гордившаяся своим новым умением наездницы Петелия — подъехали к замку Тени, работа тут была в самом разгаре — рабочие устанавливали стропила и покрывали здания и башни черепицей. Правда, до внутренней отделки было ещё далеко.
— Этурий, ты плохо слышишь, что ли? — горячилась госпожа в разговоре с бригадиром строителей, тыкая пальцем в рисунок странного сооружения, которое нужно было построить, как понял Бон, прямо возле реки, — Не будет у меня никакого донжона. Глаза разуй и посмотри. Что ты видишь? Я буду жить во дворце. Понимаешь? Стены и башни у меня лишь для реквизита, чтобы были. Внутренняя башня не для того, чтобы в ней скрываться, а чтобы тот большой бассейн наверху заполнялся водой, которая потом по трубам потечёт в ванные комнаты и на кухню. Твоя задача придумать так, чтобы вода в этот бассейн не потными рабами, бегающими мимо меня с вёдрами туда-сюда, подавалась, а из реки по гранитным трубам. Вот я тебе нарисовала, где сделать площадку с навесом под помповый насос. Где эти кузнецы? Я же сказала, кому-то из них сегодня здесь быть? Точно ведь выпорю.
— Да здесь они, — вздохнул бригадир, за последние дни уже привыкший к ругани госпожи в свой адрес, — Все трое. С насосом-то они, говорят, разобрались, как делать, а вот, как их с гранитными трубами соединить…
— Пошли вниз, посмотрим, — успокоилась вдруг хозяйка замка, — Сама пока не знаю, как, — вздохнула она.
Глава 20
Кто бы мог подумать, но самые большие проблемы при строительстве своей резиденции у Вики возникли с организацией водопровода. Когда уже казалось, что она со своими местными помощниками всё придумала и сделала, выяснилось, что вода, подаваемая помповым насосом, выше десяти метров не желает подниматься, хоть ты тресни. А она-то соорудила гранитный бассейн наверху пятнадцатиметровой башни — хотела обеспечить нормальный напор в водопроводе.
Попаданка вся извелась за те две недели, что убила на переделку конструкции качалки. Психовала. Даже несправедливо приказала наказать плетьми подвернувшегося ей под горячую руку одного из помощников плотника.
Уже в один из вечеров, возвращаясь с почти завершившейся стройки, она наконец сообразила насчёт величины сечения трубы, подающей воду в бассейн — оно слишком большое. Надо сделать гранитные трубы с внутренним диаметром не толще двух её больших пальцев, тогда вода наверняка не просто легко будет достигать вершины, но и бить фонтаном, если нужно.
Скорость наполнения сделанной ею огромной ёмкости будет маленькой? Так это не проблема повелительницы Ордена, пусть рабы хоть круглосуточно качают. Нет, лучше каторжники, обрадовалась Вика своей догадливости.
Несмотря на некоторое сопротивление соратников — правда, выражавшееся исключительно в словах или немых укорах — Вика на всех землях, нынешних и будущих, своего Ордена не только отменила все наиболее жестокие и кровавые виды казней, оставив только повешение, и то, не через удушение, когда толпа радостно, чуть ли не четверть гонга любуется на «пляску» повешенного, а через слом его шейных позвонков, но и резко сократила количество преступлений, за которые полагается смерть.
«Лагис, — сказала она, решившемуся ей открыто возражать на большом совещании великому магистру своего Ордена, — Душегубы и насильники от возмездия не уйдут, а убивать остальных — лишняя потеря людей. Зачем? Выпороть по заслугам, и пусть идут на каторгу. Отрабатывают свою вину. И нам польза, и им наказание — мы ведь не станем осуждённых преступников мармеладом кормить, семь потов с них выжмем.» Убедить своих друзей ей конечно же не получилось, однако, Вика уже не стеснялась в таких случаях прибегать к принуждению.