— Эй, не отлежал там ещё себе бока? — за покосившейся дверью раздался голос десятника Ятуша, того самого, что утром по приказу Рона, наказывал Крелана у столба, — Выползай оттуда.

Пока десятник скрипел замком, раб успел спрятать тряпицу, в которой Петелия приносила ему еду.

— Господин распорядился держать меня здесь три дня. Без еды, — напомнил одарённый раб вошедшему Ятушу.

— Всё поменялось для тебя, скот, — тот брезгливо бросил на глиняный пол кусок хлеба и луковицу, — Вот, жри на ходу. Пошли за мной.

Пока был жив старый хозяин, не только десятник, но даже его капитан с управляющим не осмеливались так говорить с одним из любимчиков барона. Теперь же — не все, конечно, но очень многие обитатели замка — словно старались побыстрее отыграться за прошлые годы вынужденного уважения к одарённому рабу. А ведь Крелан никогда никого в пору своего возвышения старался не обижать и не оскорблять. Не помогло.

Десятник повёл его в сторону прачечной, но на полпути вдруг резко развернулся и показал в сторону кузни.

— Тебе туда, раб.

— Слушаюсь, уважаемый, — поклонился Крелан, стараясь не морщиться от боли ран на ягодицах и бёдрах — пусть Ятуш лишний раз не радуется.

Всё ещё недоумевая, чем вызвано его прощение, он, обходя лужи грязи и едва не запнувшись об вылетевшую ему прямо под ноги курицу, пришёл в кузню, где вовсю кипела работа.

Кузнец и оба его помощника были в числе немногих, кто не стал вытирать ноги о Крелана после его падения с вершин замковой иерархии, поэтому, грубость дядюшки Стана оказалась неожиданной.

— Явился? — спросил он, вытирая со лба пот — в кузне стояла жара, — Вон лежат готовые подковы и гвозди, Укрепи. И не уходи, сейчас мы тебе ещё работёнки подкинем.

— Что случилось, Стан? — поинтересовался Крелан, начиная формировать конструкт Укрепления, помогая себе жестами ладоней, — Весь замок взбудоражен. Люди метаются туда-сюда, даже курица меня чуть с ног не сшибла.

— Шутить ещё можешь? — неожиданно расплылся в улыбке кузнец, — Силён ты, как я погляжу. А суета оттого, что к вечеру к нам новый хозяин прибывает.

— Госпожа Лерадия? — уточнил раб-маг, Укрепив первую четвёрку подков.

— Ты после порки оглох, маг? — кузнец посмотрел на заблестевшие подковы и одобрительно кивнул, — Я же тебе сказал, хозяин, а не хозяйка. Потому и суета. Рон-то и капитан рассчитывали, что будет Лерадия, вот и гоняли балду, а сейчас вдруг выяснилось, что даже кони дружины нуждаются в перековке, доспехи давно было пора в ремонт нам отдать и тебе на их намагичивание, на кухне, говорят, совсем беда…

— Не заметил, что ли, какие у начальства и дружины рожи перекошенные? — засмеялся самый молодой из подмастерьев.

— Я только у десятника Ятуша рожу видел и у тебя. Твоя — чёрная от копоти, а вот у Ятуша, и правда, была злая.

Его слова разрядили несколько напряжённую атмосферу в кузне — все рассмеялись.

— Так кто у нас новый хозяин-то? — поинтересовался Крелан.

— Да кто же знает-то? — кузнец погрузил раскалённую подкову в зашипевшее масло, — Голубей-то наших в столице совсем не осталось, поэтому и не узнали о назначении нового барона. А тот герцогский гонец, что приезжал, ничего толком не сообщил. Сказал только, что барон сегодня вечером прибудет. Имя тоже назвал, но управляющий нам его сообщить не соизволил. Ты не отвлекайся, и так не успеваем.