— Ах, ты старый алкаш, — засмеялась Вика, — Мало тебя Половинка Туй колотил. Нету пока никакого коньяка, забудь. Ромаду я уже всё высказала. Через пару лет напомни мне про это. То, что мы с этим болтливым винокуром получили, это чача. Там до коньяка, как до Китая раком. Так что, бери, что дают.

Понятно, что не имея под рукой спиртометра, попаданка нн могла точно определить крепость получаемых Ромадом и его помощниками виноградного самогона, но примерно оценивала, после второго перегона, градусов в семьдесят или даже больше.

Во всяком случае, в зажигалках эта жидкость горела весело, а для получения коньяка перед заливом в дубовые бочонки её надо было разбавлять.

— Хорошая штучка, — Рудий высек огонь и посмотрел на язычок пламени, — Намного лучше огнива. Такие можно за целую лиру продать, а то и две.

— Дороже, — Вика поднялась и поправила куртку — и вновь она не в платье, а в дорожном костюме, — Только позже. Это если сейчас их начать продавать, то тогда и, в самом деле, не всякий захочет заплатить больше, хоть и за красивую и удобную, но всё же, по сути, обычную замену огниву. Поэтому, пока все зажигалки буду отдавать даром. Чего вылупился, Рудий? — она обошла стол и на прощание обняла поднявшегося вслед за ней приятеля, — Это маркетинговый ход такой. Когда у высокородных владетелей будут при себе такие безделушки, вовсе им не нужные — огня аристократам не разводить, а курить у нас, слава Единому, не курят — то любой благородный, рангом пониже, или торгаш готовы будет выложить приличную сумму, чтобы не быть лохами последними. Зажигалка, друг мой, это тебе не просто костерок распалить, это понты. Ну, до свидания. Жди меня и я вернусь.

— Ты хоть, примерно, через сколько…

Закончить свой вопрос Рудий не успел — Вика Прыжком оказалась в своей каюте на галере и тут же вышла из неё к тому моменту, когда две зазнайки подошли к сходням.

Там уже находились Лагис и Флемм с Алеком. Гнеш и Нюра с восторгом лазили в трюме среди уже готовых к своей работе гребцов — в прошлое плавание им так и не удалось ни подержаться за вёсла, ни постучать по выбивающему ритм барабану. Вика своих ассасинов через один из люков заметила, а те были слишком увлечены, чтобы обнаружить её появление.

— Лагис, я же просила не устраивать тут торжественных проводов, — попаданка сказала это без досады, потому что успела своего великого магистра мысленно отругать ещё сидя с Рудием в таверне и наблюдая бестолковую суету на причале, — Прямо, как в последний путь.

— Не могу, госпожа, — учтиво поклонился командор сошедшей с корабля попаданке, — Не так поймут. Никто ведь не видел, что мы завтракали вместе. Решат, что между нами не всё гладко.

На самом деле Вике было, как той кошке, всё равно, что думают о ней мыши. Рассуждая о зародившемся снобизме соратниц, она не забыла честно отметить и те изменения к окружающим её людям, произошедшие с ней самой — меньше стала обращать внимания на мнения нижестоящих.

Однако, в словах Лагиса имелся и свой резон. Она знала, что в прошлом её родного мира великие магистры орденов приравнивались к монархам, а иногда ими и являлись. Но там, власть глав орденов зиждилась на том, что они её получали, как и европейские монархи, из рук божьего наместника. Власть же Лагиса, по сути, легитимизировалась только покровительством и волей магини Тень.

— Ты прав, я не сразу сообразила, что мы не одни в этом мире живём, — ответный поклон Вики был лишь чуть меньше, чем у великого магистра, — Но мои слова, что терпеть не могу проводов и прощаний, остаются в силе. Так что, всем спасибо, что пришли проводить, все свободны. А вас Алгис и Юнта, я прошу быстрее грузиться на корабль.

Настроение капитана Эдорика и его команды было радостно-предвкушающим. Впереди бравые каперы видели очередное сражение, а то и два, в результате чего они снова без всякого риска получат себе средства для гулянок в кабаках. Впрочем, всё же большинство экипажа галеры имело уже перевезённые на Акулий Зуб семьи, и деньги от трофеев тратились не только на вино, шлюх или азартные игры.

Такой боевой настрой продержался на орденском корабле до полудня. Первый облом с Эдориком случился, когда идущие встречным курсом в пяти-семи лигах западнее три судна оказались гленскими.

Как бы ни плохо складывались отношения между жителями Вьежского герцогства и подданными Гленской волчицы, всё же они все были даторцами и в море друг на друга не нападали.

— А как ты определили, что это наши «друзья»? — поинтересовалась Вика у расстроенного мастера-капитана.

— Так, вон же штандарт герцогини, — вытянул он руку в сторону каравелл, — позади кормы свисает.

— А у тебя почему такого же нет — я имею в виду, вьежского зелёного с красным — штандарта, а что-то бело-жёлтое болтается?

Различные флаги на кораблях Вика, разумеется, видела, но как-то мало обращала на них внимания — не до этого, да и не интересно было.