— Как насчет академического образования? — полюбопытствовал кардинал.

— Ха! — презрительно фыркнула Маргарита. — Королева Анна наотрез отказывалась расстаться со своим маленьким талисманом. После смерти ее величества король Людовик проявил неожиданный интерес к девчонке. Он называл ее «не по годам развитое дитя, созданное по моему образу и подобию». Она стала хранительницей его секретов и ловкой лицемеркой. Не знаю, чего он надеялся достичь, забивая ей голову бесполезными знаниями и сведениями. Он своими руками создал особу, какую не потерпит ни один принц. К этой женщине следует относиться со всей осторожностью, ваше высокопреосвященство.

Рене кипела от едва сдерживаемой ярости. Она ни в чем не похожа на своего отца! Она была дочерью своей матери!

— Господи Иисусе, сжалься надо мной! Чего вы от меня хотите? Скажите мне, и покончим с этим раз и навсегда!

— Боюсь, что рассчитывать на ее лояльность не приходится, — добавила Маргарита. — Она никому не верит, и к ней тоже нет доверия.

— Я верила вам! — с горечью выкрикнула Рене. — Как глупо с моей стороны!

— Ее лояльность — это меньшая из моих забот, потому что ее легко можно купить. — Кардинал сел за стол и наполнил кубок вином. — Она очень молода. Вот что меня тревожит по–настоящему. Тем не менее… ее чистота и неопытность делают ее прекрасным инструментом, ибо кто заподозрит в свежей молоденькой девушке что–либо иное?

Король Франциск выглядел довольным, словно свинья, вывалявшаяся в грязи.

— Сестра, мы предлагаем тебе возможность обелить свое имя в наших глазах и вернуть наше расположение.

Ага! Вот, наконец, и началась торговля.

— Меня что, сошлют в монастырь? — поинтересовалась Рене.

— Наш всеблагой Господь предлагает грешникам бесчисленные способы искупить свои прегрешения, — изрек кардинал. — Девушка, желающая избавиться от греха распущенности, уходит в монастырь, но ведь вы не раскаиваетесь, не так ли? Вы сожалеете лишь о том, что вас поймали.

Рене слабо улыбнулась.

— Быть может, мне следует раскаяться в грехе беспомощности? — Она уже навлекла на себя такие неприятности, что еще одно дерзкое замечание не могло существенно ухудшить ее положение.

— У вас будет масса возможностей, чтобы раскаяться в этом, дорогая моя.

— Сослать тебя в женский монастырь, ха! — Длинноносый, в очередной раз демонстрируя, что он, как говорится, задним умом крепок, пренебрежительно фыркнул. — Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем ты сбежишь к родственникам своей матери в Бретань и поднимешь против меня восстание?

— Я никогда не предам Францию! — пылко вскричала Рене, свято веря в свои слова.

— Тогда давайте поговорим о вашем вознаграждении.

— О моем вознаграждении? — Рене, не веря своим ушам, в растерянности уставилась на кардинала. Неужели она что–то пропустила?

— На тот случай, если вы преуспеете, — уточнил он.