Сердце его кольнуло холодом.

— А я буду счастлив, если это получится у вас, принцесса. Там остались мои друзья. Люди, ближе и дороже которых для меня нет… не было. Скажите им, что я ни о чем не жалею. И что жизнь продолжается.

Алина помотала головой.

— Я не верю, что мы говорим об этом, — произнесла она тихо. Глаза ее лихорадочно блестели. — Я даже не верю, что мы прошли так далеко, лорд Макс! Но самое страшное, что я должна умирать от страха и тревоги за себя, но я ничего не чувствую. Я смотрю на тех, кто сегодня будет убивать нас, но мне настолько все равно, будто мы уже умерли. И только на вас я смотрю и…

— Это шок, — прервал он ее, бросив взгляд на портал через плечо. Потрогал ладонью ее лоб, привычно взял за руку, чтобы коснуться большим пальцем под браслетом на запястье. — И место такое, магическое. Я тоже это ощущаю.

— Но я ведь действительно в каком-то смысле уже умерла, — сказала она глухо, не отнимая руку. — Той Алины, которая спустилась сюда, уже нет.

— Вы вернетесь на Туру, и все, что было тут, забудется, — пообещал Тротт. — Наша психика милосердна и мы забываем тяжелые времена.

— Вас я никогда не забуду, — тяжело повторила она уже не раз сказанное. Подняла руку, погладила его по плечу, по заросшей щеке — и он поймал себя на том, что хочет потереться об ее ладонь. Перехватил ее руку. Сжал у лица, собирая остатки разума.

— Вас не смущает, что ваш друг может наблюдать за нами сейчас?

Она покачала головой.

— Мне уже все равно, — и она, осторожно высвободив ладонь, погладила его по голове. — Как и на то, что будет со мной. Но я не могу принять, что вы сегодня умрете. Что вас больше не будет. — Алина скользнула рукой на его губы и мягко, неуверенно обвела их пальцами. Так, что он почувствовал, как дрожат ее рука. — Разве вам не страшно?

Он не мог отступить. Не мог двинуться с места.

— Мне страшно, — сипло проговорил он. — Я бы очень хотел выйти с той стороны… с вами.

Алина молчала, глядя на него сияющими зеленым глазами. Губы ее были приоткрыты, и он выдохнул, склоняя голову, и сделал то, что так давно хотел — коснулся губами ее обнаженного колена.

Хоть это себе позволить. Хоть немного.

Тлеющее желание ударило в кровь — и он застонал, скользнул на второе, прижимаясь губами к ее коже. Он бы с ночи до утра мог целовать ее — так сладка она была. Но у него не было на это времени. И права не было.

Он выдохнул и отпрянул, шатаясь, словно пьяный. В голове шумело.

Принцесса смотрела на него — и в глазах ее стояли слезы.

— Никто не хочет умирать, Алина, — проговорил он, выталкивая слова из сведенного горла. — Но я уже прожил долгую жизнь и это была очень неплохая жизнь, несмотря ни на что. И если я могу закончить ее, вернув на Туру бога… и вас, зная, что вы будете в безопасности, что у вас впереди еще не менее долгая жизнь…

Она тряхнула головой, словно сбрасывая с себя оцепенение. В глазах ее медленно разгоралось знакомое упрямство.