"Я знаю, что ты можешь. Но что, если..."

«Если что-то случится, я тебя разбужу. Или Данте захочет ».

Я прижалась к нему лбом, вдыхая его запах. Тепло исходило от его кожи, мои щеки покраснели.

«Знаешь, мы с Еленой только что говорили о дне нашей свадьбы».

«Вы с Еленой а браке? Мне грустно, что я это пропустил ».

Я насмехался над укусом, и он наклонился ближе к моим зубам, смеясь.

«Нет», - подумала я. "День нашей свадьбы. Елена беспокоится о своей».

«Таддео в порядке».

"Ты его знаешь?"

Алессандро кивнул. «Мы встречались несколько раз. Он молод для дона, но он позаботится о ней ».

Я расслабилась. "Ты уверен?"

«Соколы никогда не были жестокими по отношению к своим женщинам».

«В отличие от Роккетти?»

Мой муж не улыбнулся моей шутке. «В отличие от Роккетти», - холодно ответил он.

Я поцеловала его в лоб и посмотрела на экран компьютера. «Ты все еще имеешь дело с завещанием?»

«Я могу убить этого адвоката».

«Ты не можете убить Хьюго. Мы рассыпались бы ». Я погладила его по волосам и просмотрела бумагу.

Дон Пьеро решил оставить завещание, оно было сложнее кубика Рубика. Потребовалось три адвокаты, все Роккетти и Николетта, чтобы попытаться выделить какой - то смысл из него. Он был написан на английском языке (за исключением его владений в Италии), но был настолько полон юридического жаргона и загадок, что был практически неразборчивым.

Единственная часть завещания, которую нам удалось понять, - это новое владение его любимыми собаками. Собаки продолжали жить в жилом комплексе Дона Пьеро под присмотром его грумера, тренера и тех, кто работал с домашними животными. Однако на законных основаниях они принадлежали - как вы уже догадались! - Софие Антонии Роккетти и Полпетто Роккетти.

Когда Сальваторе-старший увидел, что у Полпетто что-то есть в завещании, у него чуть не вырос рог.