Ну что, давайте снова взбудоражим иномирцов!

Я величественно поднял вверх руку:

— Не будем церемониться! Я велел казнить капитана Торона, поскольку усомнился в его честности и преданности, также он посмел оскорбить корону в моем лице, — ожидал услышать перешёптывания или негодования, но все молчали, даже странно как–то, продолжил — Да, я знаю как вы все тут ко мне относитесь. «Иномирный простолюдин» — вот ваше отношение. Зачем же вы вскинули свои мечи для монарха, которому не доверяете! — думал, сейчас все опустят свое оружие и тогда всё стало бы ясно. Но вновь меня ждало удивление, никто не шелохнулся. Может, и впрямь не все предатели, а может, просто это уже будет явным презрением к короне.

— Ну раз в вас всё же есть капля доверия и преданности, тогда я думаю вы примите нового капитана стражи замка, моего друга Алексея! — я протянул руку к другу, который переминался с ноги на ногу сзади меня.

— Приветст…. — и меня снова перебили:

— Так не делается, ваше величество! — и снова граф позволяет себе вставить слово, когда говорю.

Медленно повернул к нему голову:

— Граф, я думал вы услышали меня!

— Но так, действительно, не делается! — растеряно произнес он.

Я выдохнул.

— А как делается? — опустил свою, вскинутую ранее, руку.

— Он же, — граф перевёл глаза на Лёху — я так понимаю, не рыцарь, поэтому он должен дать присягу как рыцарь, а потом уже как капитан стражи.

Ой, какие же они, блин… Хорошо.

— Что ему надо сделать? — гасил возмущение в себе и поэтому закрыл глаза, но голос оставался спокойным.

— Встать на одно колено и протянуть вам свой меч, — пожал плечами Расбинс.

— У меня нет меча — усмехнулся Лёха. Ну ты друг даёшь, как будто не понимаешь… Я бы выкрутился.

«Первый стул» тоже усмехнулся, и по рядам стражи побежали надменные смешки.

Вот значит как, чаша моего терпения переполнилась.

— Ржёте значит! Нет меча, значит, не достоин! Ну понятно! — вскипел я.

Подошёл к одному из стражей стоявшему на коленях: