Мы оба плюхнулись на камень, и сев спиной друг к другу, занялись медитацией. Пока Феникс круги нарезает, успеем немного резерв Силы восстановить.

Рядом с нами никого не было, если не считать небольшого стада свиней с полосатыми спинами, что занимались своими делами километрах в двух — трёх от нас около какой-то лужи.

Я отдал Фениксу команду на облёт острова, и осмотрев его глазами пару птичьих базаров, где гнездились сотни чаек, уже собирался снова перейти к медитации, когда вдруг увидел…

— Федр, дружище, не хочу тебя огорчать, но мы на острове не одни находимся, — отдал я команду Фениксу спуститься чуть пониже, и переместиться так, чтобы можно было выглядывать из-за пальм, но со стороны Солнца.

Надо же, как несправедлива жизнь. На той стороне острова — пальмовые рощи, а у нас гадкие, колючие лианы

— Кто-то ещё приплыл? — расслабленно спросил приятель, медитируя.

— Угу, пираты. Человек тридцать — сорок, по-моему. Пока точно не могу сказать. Скоро ещё раз посмотрю.

— А-а, — всё так же расслабленно отозвался он, но тут же чуть ли не подпрыгнул на метр вверх, — Что?!!

— Да не ори ты так. Километрах в шести — семи от нас есть довольно большая бухта. В ней стоит двухмачтовое судно. Вчера его не было. Скорее всего, они там от непогоды спрятались.

Говорить о том, что судно очень похоже на бригантину из моего мира, я не стал. Хотя мог бы рассказать, что своё название этот тип кораблей получил от итальянского слова бриганте, что в переводе означает — разбойник.

Надо же, какие у меня порой знания в голове всплывают. Я за десять дней туристической поездки во Флоренцию всего-то на две экскурсии сходил, но вот ведь запомнил как-то такой казус. Самому удивительно.

— Что делать будем? — спросил Федр.

— Хороший вопрос. Но отдавать пиратам клад я не готов.

— Да как они его найдут?

Вместо ответа я обвёл рукой выкошенный нами кустарник вокруг камня. Тут дураком нужно быть, чтобы что-то не понять. Блондинок я среди пиратов не заметил, а если, стоя на камне, повернуться лицом к нашей бухте, то проложенная мной в кустарнике просека видна так же отчётливо, как следы танковых гусениц на мокром песке пляжа.

— Сваливаем?

— Копаем! И очень быстро!