А дальше инициатива начала ускользать из рук.

Щёлкнул выстрел. И не просто щёлкнул, а при этом кольнул Грешника ощутимо, будто разряд слабого электрического тока пробежал по голове, оставив кисловатое ощущение на языке. Его это не удивило, потому что уже сталкивался, когда пытался испытывать новый навык, подставляясь под брошенные ввысь тяжёлые камни или позволяя лидерам обезьян стукнуть по себе палкой.

Да – это сработало раритетное отражение. Увлёкшись расстрелом мечущихся убийц и переполненный уверенностью, что одну атаку переживёт без потерь, Грешник таки нарвался на эту самую атаку, разрядившую защитное умение.

Оказывается, Капризка не просто успела спрятаться за машиной. Она достала из неё знакомую винтовку с розовыми ложем и прикладом, вскинула её к плечу и выстрелила без задержки на прицеливание, что выдавало в ней то ли уверенную в себе профи, то ли суетливого дилетанта.

Судя по тому, что попала в голову – вернее первое.

Скосив взгляд, Грешник увидел, как девушка деловито отводит затвор и отработанным движением вкладывает новый патрон.

Взгляды их схлестнулись, и ни малейшего намёка на растерянность Грешник в её глазах не увидел.

Невозмутимо подмигнув девушке, метнулся в глубину помещения, скрывшись из виду. Не забыв обновить отражение, помчался дальше. То разгоняясь, то притормаживая, добрался до угла здания, спрыгнул на нижележащий этаж через обширный проём, оставленный неизвестно для каких надобностей. Оказавшись в недоделанном номере прекрасной планировки, пригнувшись, вышел на балкон, наложил на тетиву новую стрелу, на миг приподнял голову, оценивая обстановку и вновь встал по весь рост, показывая себя.

Хотя от предыдущей позиции он и на сорок метров не удалился, относительно пикапа сместился прилично. И с удовлетворением увидел, что Капризка продолжает таращиться в сторону окна, где его уже нет. Девушка при этом что-то тараторила, то и дело скашивая взгляд на Драко. Тот сидел, прислонившись спиной к машине, и зачем-то держался обеими руками за древко стрелы, так и торчавшей из его пробитого лица.

Шток, вместо того, чтобы через прицел арбалета выискивать цель, тоже сидел рядом с лидером и торопливо тыкал пальцем в телефон, при этом истерично выкрикивая приблизительно одно и то же:

– Это он! Это точно он! Да капец!..

Вторая девушка так и не поднялась, но и без дела не лежала. Она на боку отползала с того места, где схлопотала стрелу. Направлялась почему-то уже не к зданию, до которого ей оставалось всего ничего, а к машине. Возможно, из-за шока не осознавала, что здорово подставляется, столь неспешно перемещаясь по открытой местности. А спешить у неё не получается, – пробитая нога бестолково волочится разваренной макарониной. Или парализовало, или малейшее движение конечности вызывает нестерпимую боль.

Подстреленную Грешник счёл самой несерьёзной противницей. К тому же она находится дальше всех, нет смысла выдавать противнику столь блестяще выполненный обход ради столь никчемной цели.

Драко, заехав во внутренний двор подковообразного здания, совершил фатальную ошибку. Ведь теперь его шайку можно расстреливать с трёх сторон, перемещаясь по детально изученной стройке.

Головорезы это пока что не осознавали, но сейчас их несостоявшаяся жертва устроит наглядное объяснение.

Хотелось бы в первую очередь успокоить Капризку, но Грешника куда больше напрягал телефон в руках Штока, чем розовая винтовка. Кто знает, что он с ним делает, вдруг подмогу вызвать пытается. Поэтому выстрелил ему в голову, надеясь, что девушка при этом растеряется, не сразу определит, что лук хлопнул уже не на старой позиции, да и стрелы прилетают с другого направления.

Увы, надежда не оправдалась.

Капризка рванула вперёд и в сторону чуть ли не одновременно с хлопком тетивы. И секунды не прошло, как девушка укрылась за бампером машины, безошибочно определив, какое направление стало опасным.

А Шток начал прерывисто подвывать, будто больного волка пытался изобразить. И тряс при этом головой, из которой торчала глубоко зашедшая стрела. Зрелище смотрелось омерзительно, руки сами рвались покончить с этим, но Грешник не стал добивать раненого. Зачем стрелу лишнюю тратить, – это уже не боец.

– Ты почему не подох, тварь?! – истерично прокричала из-за машины Капризка.