Слова губернатора звучали весело, почти игриво — мудрый наставник просвещает удостоившегося внезапной чести ученика.
Меня на такое не купишь. Все с тем же деловым выражением я спросила:
— То есть вы расцениваете нынешнюю ситуацию как борьбу между двумя кандидатами, вами и Райманом.
— Давайте начистоту, это и есть борьба между двумя кандидатами. Кирстен Уогман — хорошая женщина, у нее твердые республиканские ценности и ясное понимание американской морали, но следующим президентом ей не стать. Она не готова сделать то, что нужно народу и экономике нашей великой страны.
Да, Кирстен Уогман предпочитает использовать свою грудь в качестве главного аргумента.
— Губернатор, а что, по-вашему, нужно американскому народу?
— Мисс Мейсон, эта страна стоит на трех китах: свобода, вера, семья. — Тейт сделал особенное ударение на последних трех словах. — Мы приложили немало усилий, чтобы сохранить свободу, но при этом слишком сильно сосредоточились на «здесь и сейчас» и позволили двум другим основополагающим ценностям отойти на второй план. Мы покинули Бога.
В глазах губернатора снова плескалась пустота — как тогда, когда он смотрел на меня.
— Нас оценивают, нас проверяют. И боюсь, мы чудовищно близки к провалу. А попытка будет только одна.
— Вы можете объяснить, что именно подразумевается под «провалом»?
— Мисс Мейсон, вспомните о потерянной Аляске. Мы уступили мертвецам огромный кусок американской территории — нам не хватило мужества сражаться за то, что принадлежит нам по праву. Наши храбрецы не решились довериться Господу. И теперь драгоценный штат потерян; возможно, навсегда. Когда это снова произойдет? На Гавайях, в Пуэрто-Рико или, упаси боже, в самом сердце страны? Мы спрятались за толстыми стенами и стали мягкотелыми. Пора довериться Господу.
— Губернатор, вы сражались во время зачистки на канадской границе. Мне казалось, вы должны понимать, почему пришлось покинуть Аляску.
— А мне кажется, вы должны понимать, что истинный американец никогда не расстанется добровольно с тем, что его по праву. Нужно было биться. Если я приду к власти, мы
Меня чуть не передернуло. Он говорил с интонациями настоящего фанатика.
— Губернатор, вы предлагаете ослабить закон Мейсона. Есть какая-то веская причина?
— Конституция не запрещает человеку кормить свою семью так, как он сочтет нужным. Даже если другие этого не одобряют. Законы, которые ограничивают наши свободы, зачастую не имеют смысла. Вспомните, что случилось, когда демократы перестали продвигать свои противоречащие конституции законы, призванные ограничить использование огнестрельного оружия. Увеличилось ли количество погибших? Нет. За первый год число убийств, совершенных с использованием огнестрельного оружия, снизилось на сорок процентов. И с тех самых пор показатели стабильно понижаются. Логично, что если мы ослабим другие законы, ограничивающие наши свободы…
— Сколько зараженных каждый год умирает в результате огнестрельного ранения?
Губернатор смолк и, прищурившись, посмотрел на меня.
— Не понимаю, как это связано с темой разговора.
— Согласно данным ЦКПЗ, девяносто процентов жертв Келлис-Амберли, которые умирают в стычках с незараженными, погибают в результате выстрела.