— Это Баффи. Можешь включить громкую связь?

Я на мгновение задумалась. Голос у нее обеспокоенный, можно даже сказать, взволнованный. Но не испуганный — так что, наверное, зомби или конкуренты-блогеры пока не спешили нападать. Но девушка явно нервничала.

— Разумеется, Баф. Дай мне минуту.

Я подошла к столу и, вклинившись между двумя спорщиками, потянулась за телефоном. Не обращая внимания на их недовольные возгласы, сняла сережку и подсоединила ее к разъему.

— Мисс Мейсон, в чем дело? — вздернув брови, поинтересовался сенатор.

— Простите, но это важно. — Я нажала на клавишу.

— …проверка, проверка. — Голос Баффи чуть искажали помехи. — Меня все слышат?

— Да, мисс Месонье, — отозвался Райман. — Можно поинтересоваться, что такое важное заставило вас прервать наше совещание?

Вместо девушки ответил Чак Вонг (на том конце тоже, видимо, работала громкая связь):

— Сэр, мы возле ограды. Необходимо было как можно скорее связаться с вами.

— Чак, что происходит? Надеюсь, никаких зомби?

— Нет, сэр. Пока нет. Все дело в ревуне.

— В неисправном ревуне?

— Да, сэр. Он сломался не по нашей вине.

Вонг говорил с явным облегчением. Трудно его винить: когда дело касается защиты от зомби, халатность приравнивается к уголовному преступлению. Пока еще ни одного техника официально не признали виновным в массовой гибели людей, тем не менее подобные дела рассматриваются в суде каждый год.

— Кто-то перерезал провода.

Сенатор замер.

— Перерезал?

— Сэр, ревун засек прошлой ночью приближение зомби. Но сигнализация не успела сработать, потому что соответствующие провода были перерезаны.

— Сработано на совесть, — вмешалась Баффи. — Все повреждения произведены внутри корпуса. Пока не вскроешь, ничего не видно. И даже когда вскроешь, нужно тщательно поискать.