Вскоре после полуночи вдова очнулась. Голос ее приобрел былую силу, и она обратилась к сыну:

— Мой дорогой, мой милый мальчик! Я долго держала тебя возле себя как пленника?

— Моя любовь удерживала меня здесь, — отвечал Филипп. — И я не отойду от вас, пока вы не выздоровеете.

— Я уже не поднимусь, Филипп. Я чувствую приближение смерти. О, если бы не было тебя, я с радостью ушла бы из этого мира! Меня преследует рок, и я давно уже молю Бога о смерти.

— Отчего же, мама? — неожиданно обиделся Филипп. — Ведь я делал все, что было в моих силах.

— Да, это так, мой мальчик, да, это так! И пусть Господь благословит тебя за это! Я не раз замечала, как ты укрощал свой горячий нрав и сдерживал ярость, чтобы сохранить мой покой. Даже в те дни, когда мы голодали, ты оставался послушным. Ты, наверное, думал, что я сошла с ума, или считал меня дурочкой, поскольку не понимал моих причуд. Но теперь я хочу высказаться… сейчас же… сейчас!

Вдова откинула голову на подушки и умолкла, затем, набравшись сил, продолжала:

— Я догадываюсь, что временами казалась тебе сумасшедшей. Разве не так, Филипп? Но лишь Богу известно, что в моем сердце хранится тайна, которая слишком тяжела и действительно может свести женщину с ума. Днем и ночью она тяготела надо мной, иссушала мой разум и душу и вот, наконец, хвала Всевышнему, иссушила и тело. Рок победил, Филипп! Я скоро умру. Лишь бы протянуть немного, чтобы успеть высказаться. Ах! лучше бы мне молчать, ведь эта тайна может стоить тебе рассудка, как и мне, Филипп!

— Мама, прошу вас, — взмолился Филипп, — откройте мне эту страшную тайну! Пусть вмешаются и небеса и ад, я не боюсь ничего! Бог поможет мне, а с сатаной я справлюсь и сам!

— Ты отважен и горд, сынок, я знаю, что ты силен духом. Если кто и смог бы вынести всю тяжесть этой трагической истории, так это только ты, мой мальчик. Мой разум оказался слишком слаб. Но теперь мне легче, и я чувствую, что обязана рассказать тебе обо всем.

Вдова замолчала, как бы собираясь с мыслями. Слезы катились по ее ввалившимся щекам. Успокоившись, она продолжала:

— Филипп, я хочу поговорить о твоем отце. Ходят слухи, будто он… будто он утонул в море.

— А разве это не так, мама? — удивился Филипп.

— О, нет!

— Но он же мертв, мама?

— Нет!.. Да!.. То есть нет! — отвечала женщина, закрывая лицо руками.

«Она бредит», — подумал Филипп, но все же спросил:

— Так где же тогда мой отец?

Вдова приподнялась на кровати. Она дрожала всем телом.

— ОН БЛУЖДАЕТ ПРИЗРАКОМ!