— Капитан Вандердекен?! — вскричал, вскакивая, комендант.
— Совершенно верно. Вот — мой капитан, минхер Филипп Вандердекен, а вот — наш старший рулевой, минхер Крантц! Оба с корабля «Утрехт». Мы потерпели кораблекрушение. Кхе, кхе, кхе!
— Черт побери! Вандердекен? Ее муж? — продолжал вскрикивать комендант, почти задыхаясь и хватаясь за рукоять своей длинной шпаги. — Так, значит, меня дурачили? Меня хотели надуть? — Вены на его лбу набухли, как бы готовые лопнуть, и он закричал: — Эй, там! Капрал! Охрана!
Филипп и Крантц поняли, что ложь тут уже не поможет. Филипп сидел молча, сложив руки. Крантц же заметил:
— Поразмыслив немного, вы, комендант, поймете, что ваша вспыльчивость безосновательна!
— Безосновательна? — снова вскричал комендант. — Вы ввели меня в заблуждение, но и сами попались в ловушку! У меня есть подписанный вами документ, и я сумею воспользоваться им! Как вам известно, вы умерли, капитан! Этому документу ваша жена поверит с радостью!
— Она обманула вас, комендант, чтобы убежать от вашей зависимости! И ничего более! — произнес Вандердекен. — Будь она свободной, как облако, она бы ответила совсем по-другому такому презренному и высохшему ничтожеству, как вы!
— Подождите же! Подождите! Скоро наступит и мой черед! Капрал! Бросить этих людей в тюремный подвал и приставить стражу, пока мой приказ не будет отменен! Может быть, ваша могущественная родня в Голландии и Испании поможет вам выпутаться из этого положения!
Немало удивленные таким поворотом событий, солдаты увели Филиппа и Крантца. Шрифтен последовал за ними. Когда они проходили по галерее, которая вела в подвал, Крантц вырвался из рук стражников и яростно пнул ногой Шрифтена так, что тот, пролетев несколько шагов по воздуху, грохнулся на пол.
— Славненький удар, кхе, кхе, кхе! — со смехом воскликнул Шрифтен, поднимаясь и глядя на Крантца.
Около тюремной двери Педро посмотрел на Филиппа и Крантца, и его взгляд сказал им, что рядом с ними друг, на которого они могут положиться и который, не щадя усилий, постарается помочь им. Для друзей это было некоторым утешением и лучом надежды, когда за ними захлопнулась дверь камеры.
Глава тридцать третья
— Вот и все наши надежды рухнули, — подавленно произнес Филипп. — Что мы можем противопоставить этому тирану?
— Кто знает, кто знает, — отвечал Крантц. — Пока положение наше бесперспективно. Но будем надеяться на лучшее. Мне только что пришла в голову мысль, которая, пожалуй, не покажется вам совсем плохой, — продолжал Крантц после некоторой паузы. — Пусть только пройдет гнев у этого человека!
— И что же это за мысль?
— Коменданту нравится не только ваша жена. Ко всему прочему, он очень неравнодушен и к деньгам. А поскольку нам известно, где зарыт клад, то мне кажется, что он выпустит нас на свободу, если мы пообещаем ему показать доступ к тем сокровищам.
— Может статься. Только бы нелегкая забрала этого проклятого Шрифтена! Вот уж, действительно, существо не из нашего мира! Всю жизнь он преследует меня и, кажется, творит это не по собственному желанию!
— Значит, он — часть вашей судьбы. Между тем следует позаботиться о том, чтобы комендант не забыл напоить и накормить нас!
— Меня не удивит, если он так и поступит, ведь он жаждет, чтобы я исчез из этого мира!
Тем временем комендант, успокоившись, приказал привести к нему Шрифтена, но, как усердно того ни искали, найти не смогли. Охрана клялась и божилась, что одноглазый вошел в форт, но из него не выходил. Дальнейшие поиски результата не дали.