Теперь стол не пуст: на нем лежит человек — тело прикрыто белой простыней, голова замотана бинтами, из носа тянется прозрачная трубка, по которой струится жидкость. Такие же трубки выбегают из-под простыни, а под кроватью негромко жужжит моторчик насоса. Жизнь человека поддерживается десятком хитроумных внешних механизмов

Ее транс продолжался не дольше пары секунд — Юхан не успел удивиться или встревожится — и не принес особых результатов. Даже, случись вдруг нежданная встреча, не опознать экс-пациента госпиталя святого Брендана…

Казалось, медбрат хочет что-то сказать, но не решается. Наконец решился, но прозвучал отнюдь не вопрос, чем «доктор Мария Ладыгина» собирается заняться сегодня вечером.

— Вы знаете, я немного разбираюсь в военной атрибутике… — сказал Юхан. — В основном интересуюсь немецкой, но и про другие страны кое-что знаю. Не нравится мне форма, что сняли с этого якобы Харпера. Очень похожа на настоящую, но… фасон чуть-чуть иной, и шевроны несколько меньше по размеру, и пуговицы не такие, и обшлага рукавов на липучках… Странно. Если хочешь изобразить штатовского военного — так ихней формы в Копенгагене, в магазинчиках на Стрёгет, навалом. Можно хоть моряком нарядиться, хоть летчиком, хоть «зеленым беретом» — с полной достоверностью. И дешевле выйдет, чем шить мундир заново, да еще и с погрешностями в деталях. Вы представляете, сколько стоит отштамповать уникальные металлические пуговицы для такого мундира?

Юхан замолчал, словно давая Диане возможность поразмыслить над дороговизной пуговичного производства. Потом продолжил:

— Да и жетон этот… Раньше всегда на них выбивали вероисповедание и номер страхового свидетельства военнослужащего, а на этом — нет. Имя, звание, группа крови, — и всё. Причем жетон не алюминиевый, как положено, а пластмассовый… Пластик, по-моему, ферромагнитный — но магнитную запись информации для флотских жетонов никогда не использовали, слишком легко можно ее повредить на корабле, особенно во время боевых действий. Стереть, размагнитить… Или штатовцы в последние год-два придумали более надежные магнитные носители, или… — Юхан не закончил свою фразу.

«Или в американском флоте есть подразделения настолько засекреченные, что про них ничего не известно ни отделу по связям с общественностью, составлявшему отписку для госпиталя, ни военно-морскому атташе США в Копенгагене, — подумала Диана. — Подразделения со своей формой, со своей атрибутикой… Но пуговицы-то для них зачем клепать новые? Нелепица…»

Она спросила:

— Где этот жетон сейчас?

— Забрали американцы… Кстати, группа крови у больного полностью совпадала с указанной на жетоне группой крови лейтенанта Харпера. Правда, с кровью у него творилось что-то неладное. По-моему, даже доктор Вульфсен оказалась в затруднении…

— Это кого тут интересуют мои затруднения? — раздался сзади женский голос. Диана и медбрат синхронно обернулись. В дверях палаты стояла невысокая полноватая женщина лет сорока пяти, в таком же салатно-зеленом медицинском одеянии. Портрет дополняли прямые светлые волосы и цепкие серые глаза. В глазах пылал настороженный огонек.

— Кто вы такая и как сюда проникли? — этот вопрос был обращен к Диане. Та как можно более мило улыбнулась, сняла с лацкана допуск и протянула доктору Вульфсен.

Встретилась с недоброжелательным взглядом серых глаз, зацепилась , дала первый легкий мысленный посыл — сейчас эта церберша увидит все недостающие на документе печати и подписи… Говорила Диана спокойно, размеренно, чтобы не позволить собеседнице взвинтить себя, выплеснуть в кровь гормоны, разорвать ментальный контакт.

— Я Мария Ладыгина, врач из России. Меня к вам направили на стажировку, а этот случай меня очень заинтересовал. Скажите, доктор, исследования состояния внутренних органов Харпера…

— Ваш документ недействителен, — перебила доктор Вульфсен, удостоив запаянную в пластик карточку лишь беглого взгляда. Лицо ее сразу же стало еще более подозрительным. — Что вы здесь делаете?!

Не сработало… Непонятно почему, но первая попытка внушения не оказала действия… Попробуем иначе.

Последний вопрос фру Вульфсен прозвучал излишне громко и резко. Услышав его, маячивший в коридоре охранник госпиталя — здоровенный детинушка с внушительной кобурой на поясе — тут же возник на пороге реанимационного бокса. Ситуация обострялась.

— Извините, а вы кто? — тоном наивной студентки осведомилась Диана, постаравшись, чтобы в голосе прозвучали обида и удивление.

— Я доктор Сара Вульфсен, заведующая отделением интенсивной терапии госпиталя святого Брендана. И у нас нет никаких стажеров. Поэтому вы сейчас же отдадите мне историю болезни, которую держите в руках, и как можно быстрее покинете госпиталь, пока я не попросила полицию вас арестовать!

Вот еще, фыркнула про себя Диана. Только-только началось самое интересное… И сказала самым примирительным тоном: