А свободную Ичкерию, значит, хотят.

…Свободная Ичкерия уже у вас в гостях, чёртовы дураки.

Посреди войны папа Римский Франциск признался в любви к украинцам и русским.

«Я высоко ценю русский народ, российский гуманизм. Достаточно подумать о Достоевском, который до сих пор вдохновляет нас на христианство. Я питаю любовь к русскому народу и также к украинскому народу. Я нахожусь между двумя народами, которые люблю», – заявил понтифик на борту самолёта по пути в Рим.

…Но вот вопрос: а почему папа любимых украинских авторов не назвал?

А мы знаем, почему. Потому что если папа и знает «украинских» авторов – они окажутся русскими. Про Гоголя, про Михаила Булгакова – образованный всё-таки человек! – он наверняка слышал, но если назвать их – конфуз случится. Это ж русские классики.

Поэтому «украинцев» любят как абстракцию. Не называя имён.

«Я люблю украинцев: Владимира Красное Солнышко, Чайковского и кинорежиссёра Довженко».

Известная актриса написала в февральском письме: «Человеки так далеко ушли от правды. Заблудились. И страдают от этого сильно. То, что сейчас происходит, – одно из проявлений любви Бога. Он хочет, чтобы всё встало на свои места».

И далее: «Мне кажется: Бог решает, в какой стране, семье, культуре нужно родиться человеку для роста его души. В каком теле. Мужчиной или женщиной. Задача человека – принять его дар с благодарностью.

Предать страну – это как сменить пол. Вступить в спор с Богом».

Вроде бы простая мысль, а в голову мне до той зимы не приходила.

Многие из тех, у кого 24 февраля 2022 года обнаружились срочные дела в Грузии, в Прибалтике или в Израиле, они же, в большинстве своём, – за смену пола, родового языка, цвета кожи, богов, чего угодно.

Общая развинченность бытия. Диагноз такой.

Когда по всей Украине сносили памятники Пушкину – Пушкину! – Юнна Мориц заметила простейшую вещь: даже во время войны на уничтожение – в 1941-м, в 1942-м и в 1943 году – русские не крушили наследие немецкой культуры.

Более того, добавлю я. Во времена нашествия Наполеона огромная часть российской аристократии оставалась франкофилами! Говорили на французском; а явившись в Париж, тут же начали брать уроки – изобразительного и театрального искусства, например.

Одновременно в России царила ещё и оголтелая полонофилия – поэзия и музыка вечного врага восхищала аристократию.

Бог знает, когда всё это началось.

Может, когда Пётр пил за своих шведских учителей и свозил со всей Европы мастеров: из тех стран, с кем воевали позавчера и будут воевать завтра.

Может, когда Московия научилась многому – у Орды, приняла многое у монголов и татар, и в ответ ордынская аристократия потекла в Русь, принимая русскую веру.