– Ты сейчас разденешься. Пройдёшь в ванную. Наберёшь в джакузи горячей воды и хорошенечко отогреешься. Я принесу чего-нибудь выпить и поесть. Имеются какие-то особые пожелания?

Хоть мне сейчас совсем не до любезностей, я всё равно пытаюсь проявлять гостеприимство, чтобы на максимум сглаживать между нами острые углы.

Но, кажется, кому-то это совсем неинтересно.

Маше больше нравится выпускать колючки, как это делает морской ёж. А с виду такая невинная рыбка.

– Неужели поедешь посреди ночи за земляникой? – Мария скептически искривляет свой красивый рот, явно не желая идти на компромисс.

На мгновение задерживаюсь взглядом на её губах, позволяя паузе, словно струне, натянуться до максимума. Сейчас важно не переусердствовать с усилием, не то звенящее напряжение между нами затрещит, как замкнувший электропровод, и лопнет к чертовой матери со всеми вытекающими последствиями.

– Прекрати язвить, Маша. Тебе не идёт, – нахмурив лоб, подавляю в себе самодовольную ухмылку. Девчонка ещё не в курсе, что раннее заинтересовавший её десерт, давно ждёт своего часа в моём холодильнике. Придётся снова подкупать, обозначая условия выбора дальнейшего нашего сотрудничества. – Если не выполнишь то, о чём прошу, пожалеешь. Бегом в ванную! Или мне тебе помочь?

Достаточно одного моего скользнувшего взгляда, чтобы Маша встрепенулась и скрестила руки на груди.

– Ты не можешь мне приказывать, – сглатывает, выравнивая дыхание. – Слышишь? Тем более, если считаешь меня своей гостьей.

– Хочешь увидеть разницу между приказом и просьбой? – спрашиваю абсолютно спокойным тоном, надёжно сохраняя между нами дистанцию.

Если пересеку опасную черту, собственноручно затолкаю девчонку под горячие струи воды и с радостью приму с ней душ. Может быть даже в одежде. Похрен. В воспитательный процесс секс пока что включать опасно.

– Нет. Не хочу, – ворчит, оценивая стеклянную стену в ванной.

– Отлично, – улыбнувшись правильному решению и вспыхнувшему на лице Маши румянцу, добавляю: – Чистые полотенца в ванной в шкафчике. В гардеробной можешь выбрать себе что-нибудь из моей одежды. Будет великовата, но зато чистая и сухая. Как ты себя чувствуешь? Горло не першит? Мне задержать Егора, чтобы тебя осмотрел?

– Как лошадь перед покупкой? – уточняет, не скрывая сарказма. – В какие дырки ему нужно заглянуть, чтобы ты успокоился?

– В твой чёрный рот, – подытоживаю я, а затем и вовсе ставлю в известность: – Об остальных дырках я давно проинформирован. Насколько мне известно, там всё в порядке.

– Ну надо же! Серьёзно? – сходу закипев, как перегретый самовар, Мария вступает в атаку. Снимает с ноги ботинок и швыряет его в меня. Вовремя успеваю отклониться, а вот плазме, похоже, приходит безмолвный и полный пиздец. – Раз нет сифилиса, гонореи и прочей хрени, значит, можно незамедлительно укладывать к себе в постель? Да?! И когда ты только успеваешь наводить обо мне справки?! Особенно о моём женском здоровье!

– У тебя час на водные процедуры, – тоном, не терпящим возражений, осаждаю резко, но действенно. – Позже я к тебе присоединюсь и мы поужинаем. Заодно обсудим планы на будущее.

– У нас нет будущего, чтобы его планировать! Убирайся из спальни, Руслан, если тебе не терпится со мной пожрать! – прокричав, указывает рукой на дверь. – С джакузи я сама как-нибудь справлюсь. Без твоего вмешательства. И доктора своего отправляй домой. Если ко мне подойдёт – я за себя не ручаюсь. Разнесу здесь все, к чертовой матери! Ясно?!

– Ладно. Не хочешь. Не будет, – понимаю, что на данном этапе самое время разорвать опасное притяжение. Нужно дать ей время остыть, прийти в себя. Понежиться в душистой пене, расслабиться и только потом начать принимать правильные (по моим меркам) решения.

Покидаю свою спальню и спускаюсь вниз.