Понимаю, что удача полностью отвернулась от меня только что, отдав в лапы этому сексуальному извращенцу.

— Я? — Ярославцев выглядит удивлённым.

Наклоняется, защёлкивая наручники на моих запястьях. Приковывает меня к решётчатой спинке кровати.

— Неужели, вы чего-то можете бояться? А влезать в квартиру к неизвестному мужчине — не страшно? Ведь только один Бог знает, что он может с вами сделать!

Эта фраза звучит устрашающе. Выбивает хриплый вздох из моего горла.

Хозяин квартиры наклоняет голову вправо, внимательно ощупывая глазами мою хрупкую фигуру. Под его горячим, обжигающим взглядом синих глаз я теряюсь — кажется, что я лежу перед ним абсолютно голая.

Сердцебиение предательски учащается, выбивая из головы все колкости, которыми я бы могла наградить этого нахала.

— Ну что ж, давайте знакомиться. Мне хочется узнать — кто вы, и зачем это сделали?

Упрямо молчу. Слышу рваное дыхание Вадима Сергеевича. Чувствую, как меня прожигает его взгляд, но смотреть не осмеливаюсь. Понимаю, что мне нечего ему сказать.

— Я так понимаю, вы охотились за моей диадемой?

Мужчина кивает в сторону ювелирного украшения, снова помещённого в сейф. Закусываю губу от досады.

Звенящая тишина нарастает. Это явно выводит ювелира из себя. Он бросает на меня короткий взрывоопасный взгляд, от которого я загораюсь. Начинаю дрожать как побитая собака.

— Любите играть в партизанов, значит. Хорошо, я в деле! Я тоже очень люблю играть в разные игры.

Ярославцев подходит совсем близко. Я упрямо не смотрю на него, стараясь унять рвущуюся наружу бурю эмоций. Ощущаю тонкий аромат его парфюма, штопором ввинчивающийся в лёгкие.

Ещё никогда я не была в таком рабском положении. Это будоражит кровь и страшит одновременно. Скручивает органы в тугой узел.

Вадим Сергеевич наклоняется. Проводит указательным пальцем по моему животу, останавливаясь у ремня брюк. Прикосновение чужих мужских рук распаляет похлеще раскалённого масла. Я упираюсь взглядом в эти синие омуты глаз, сцепливая зубы.

Он ловко расстёгивает маленькую железную пуговицу, жужжит «молнией». Одним движением рвёт мои брючки вниз. Прохлада бежит по ногам, подстёгивая.

Я пытаюсь вырваться, оставшись лишь в чёрных кружевных трусиках.

— Что вы делаете? — Хриплю, с трудом сохраняя самообладание.

Дрыгаю ногами, пытаясь дотянуться до этого ненормального. Он, напротив, отходит подальше. Скрещивает руки на груди в выжидательном жесте.