— А что есть и ещё что-то… такое? — удивляюсь.
— Есть куртки, где рукава и живот, обшитые кожей. Но это дороже.
— Несите. — После осмотра легких курточек, типа ветровок, заказал двадцать штук, а то такие куртки в два раза дороже австрийских френчей. Да и качество материала намного лучше пехотных образцов. Какой-то сапёрный вариант курток.
Выбрал пяток необычных рюкзаков с двумя большими накладными карманами, не характерных для немцев. Спрашивать откуда такие рюкзаки не стал. Почему-то всегда считал, что все немцы с ранцами бегали. Эти рюкзаки намного более простые, чем сшили для меня в Таганроге, но тоже очень ничего. Намного лучше, чем будут сидоры в Красной Армии, и того какие ранцы скоро начнут внедрять в СССР. В Красной Армии тоже станут бездумно копировать ранцы немцев в тридцатые, так лучше пусть шьют такие рюкзаки. Плюс дно сделают из кожи как у меня.
Ну, вроде никаких интересных образцов формы я больше и не нашёл. Можно отправляться и на другой склад. Оплачиваю товар из оставшихся вчерашних марок, и служащие загружают несколько мешков на нос баркаса. Вроде бы больше на этом складе ничего интересного для меня и нет.
На другом большом складе в основном снаряжение из железа. Тут уже буду брать только под их привоз. Есть всё, кроме огнестрельного оружия. Сначала спросил, возьмут ли у меня английские фунты, и по какому курсу. Берут свободно, даже по среднему курсу Disconto-Gesellschaft. Замечательно. Так что я сразу приобрёл тридцать касок с рожками, модель М16. Также двадцать оставлю себе. Попробую убедить чуть изменить форму и начать производить в СССР и забыть про каски Андриана. Пусть Андриана пожарникам передадут.
Дальше покупаю всё по тридцать. Тридцать кирок, которых можно чуть переделать и получиться маленькие топорики. Хотя и такие кирки в пехотных частях тоже нужны. Потом сапёрные лопаты, причём половину взял швейцарских. Лопатка, имела резьбу около черенка, и могла фиксироваться в два положения. Как лопатка и как кирка.
Взял защитные трехсекционные кирасы, для штурмовых частей. Если в СССР они появились только в 1942 или 1943 году, точно не помню, то у немцев были ещё с Первой мировой войны.
А вот пехотных ножей, причём это немного другие, а не штык-ножи к винтовке Маузер, я взял сто штук. Какая-то отдельная модель с чёрными ножнами, но довольно качественная. Заказал я и тысячу штук немецких котелков и фляг. Это всегда пользуется спросом, и продать мне не составит труда, да ещё и прибыль небольшую получить.
Полюбовался огромным набором траншейного холодного оружия, которого было большое разнообразие. Чего тут только не было: разные траншейные дубинки, кастеты, ножи с кастетами в виде ручки американского производства, французские стилеты с рукоятками и без, наплечные мешки для гранат. Ну и некоторые уж совсем какие-то фантастические разные образцы.
Купил пару разных американских ножей с кастетами. Один нож, где рукоятка кастета для каждого пальца. Второй, где было две рукоятки, и они менялись под нужду хозяина. Там рукоятка-кастет больше напоминала эфес сабли прошлого века.
Перехожу к военным кухням и начинаю их рассматривать. Тут есть и трофейные образцы, а также кухни союзников. Так как армия у немцев после Версальских соглашений сейчас совсем маленькая, то они активно распродают оставшиеся военное имущество. Хотя этим занимаются не только немцы, а и все остальные страны.
— Сакис ты опять вооружение и снаряжение в Россию коммунистам везти собрался? — отозвал меня в угол Никольский и зло зашипел.
— Ты вообще газеты какие-нибудь читаешь? — я сначала посмотрел на него недовольным взглядом с ног до головы, а потом и спрашиваю. Мало мне одного брюзжащего в голове грека, так и этот начал ярого белогвардейца из себя тут строить.
— Ты это к чему? — насторожился Никольский.
— А к тому, что против России хотят объявить крестовый поход, который явно скоро начнётся. Тебе напомнить, что это значит?
— Сметут всех коммунистов и ну и поделом им — Никольский.
— Дурак вы батенька. Сомневаюсь, что это сейчас получиться. Коммунисты сами рано или поздно уйдут. А вот при религиозных войнах население жалеть никого не будет. Ни женщин, ни детей, ни стариков. Ты такую судьбу для своей родины хочешь? — смотрю ему прямо в глаза. Меня всегда удивляла массовая жестокость, с которой велась Вторая мировая война. Ведь в Первую мировою это были больше исключение, чем правило. Только теперь я начал понимать, насколько нам врали и продолжают врать правители России и СССР про Вторую мировую войну.
В нашествии Гитлера на СССР присутствовал и религиозный фактор. Ведь не зря в рядах немецкой армии было более миллиона идейных наёмников. Они свято верили, что идут освобождать русских и Россию от безбожников, террористов и жидов-масонов. Многие коммунистические вожди до революции были отъявленными бандитами. Например, тот же Фрунзе был дважды приговорён к смертной казни, а после революции он председатель Реввоенсовета СССР и нарком по военным и морским делам. Вот такими "отморозками" они тогда и выглядели в глазах в Европе для большей части населения. Ведь революции пробовали так же сделать и в Европе, например, такие как создание Баварской Социалистической республики в 1919. И там тоже во главе стояли евреи-коммунисты-террористы, живой так сказать пример их деятельности. Они, тоже не успев прийти к власти стали преследовать любое инакомыслие и захватывать заложников. Так, что терроризм, как ведение политики, изобретение не двадцать первого века, как многие думают, а намного и намного раньше. Но раньше это не было так массово, как после Первой мировой войны.
По жестокости Вторую мировую войну можно разве что сравнить с Гугенотскими и Альбигойскими войнами. Хотя и сами коммунисты в СССР своей сегодняшней политикой делают всё, чтобы так случилось.