Я ступал осторожно, неся факел впереди. Стас ступал следом, точно так же осторожно, как и я. Ему было сложнее, так как факел чаще всего просто не освещал его путь, и он доверился своим инстинктам. Изредка держался за мое плечо, когда света совсем не хватало.

Исин говорил, что мы спускаемся всего пару минут, хотя для меня они показались вечностью. Вечность спускаться по опасной лестнице вглубь толщ земли. Наверное, не самое приятное времяпрепровождение.

А ведь Стас должен был спускаться сюда и вовсе в одиночку. Ведь именно у него был предмет, который окрасил его глаза в разные цвета. Не у меня. У меня это было врожденным. Но тот старик из храма, скорее всего настоятель, посчитал и меня кем-то наподобие избранника. Поэтому теперь именно мы вдвоем и спускаемся в сокровищницу, в которой нас ждет маленькая фигурка крота.

А с другой стороны, я ведь мог спускаться и вовсе один. От одной этой мысли я поежился, а на коже выступили мурашки. Главное из правил предметов гласит, что один и тот же предмет не может находиться в двух местах сразу. А значит, нам сильно повезло, что где-то в этом мире, как раз в это самое время, лягушку никто не использовал и, скорее всего, она лежит одинокая без владельца. Но как только мы покинем 1510 год, она вернется на свое место, там, где и лежала до нашего вторжения в пространство и время начала 16 века.

И спустя еще пять минут, как указывал Исин, мы ступили на твердую землю. А впереди лишь грот, который все так же вел в неизвестность. Кажется, это уже входит в привычку: идти неизвестно куда. Где-то в стороне журчала вода. Подземный источник. Наверное, очень красиво.

Стас пошел впереди. Я следом, освещая нам путь. Свет от огня, пугающе освещал дорогу. Переливался. И мне казалось, что вот-вот и откуда-нибудь сбоку выпрыгнет чудовище, возжелавшее человечинки. Только наваждение. Не более.

Мы подошли к плотной гладкой стене, которая резко отличалась от выщербленных и неровных горных пород по бокам от нее. В стене было девять прямоугольных выемок, а на постаменте рядом лежало девять прямоугольных камней, на которых были высечены какие-то символы. Не трудно было догадаться, что эти булыжники нужно было расположить во впадинах в стене в правильном порядке.

«Вы должны знать, что лишь тот, кто храбр сердцем, умен и силен волей, может пройти к сокровищнице», — вспомнил я слова старика.

Скорее всего, это было испытание ума. Задачка, над которой стоило подумать. Только вот само место не совсем подходило для клуба знатоков «Что? Где? Когда?» Стас же аккуратно осматривал булыжники и на какие-то мгновения просто застывал, не обращая внимания ни на меня, ни на окружающую пугающую обстановку. Не удивился бы, если когда-то давно в этом гроте проживали какие-нибудь великаны. Забавно. Ну, хоть что-то забавное в этом месте.

— Я понял, — произнес Стас. — Нужно расположить булыжники по количеству прямых углов на картинках, высеченных на этих булыжниках. От одного до девяти.

— Но как? — удивленно спросил я.

Стас лишь улыбнулся и достал из кармана лягушку. Тогда то все и стало ясно. Он увидел то, как кто-то давным-давно уже открывал эту дверь. И мы вдвоем принялись располагать булыжники в нишах стены.

Когда же последний булыжник был утоплен в нишу, я услышал скрежет какого-то древнего механизма. Дверь немножко подалась в сторону и, оставив щель, в которую спокойно протиснулся бы и я и Стас, замерла.

Стас уже собрался пролезть внутрь, как остановился и начал к чему-то прислушиваться. Да, я тоже услышал. Тихие голоса откуда-то сзади. Со стороны лестницы. Я встал, как вкопанный, а Стас продолжал прислушиваться. Затем послышался женский крик. У меня выступили мурашки.

Стас сделал несколько шагов в сторону лестницы.

— Там свет, — сказал он. — Кажется, факел. Кто-то идет.

Кто-то спускался по лестнице. И их было много. Человек пять, не меньше. Один факел шел впереди, другой замыкал цепочку. Стас повернулся ко мне и улыбнулся.

— Наши!

Да, это были именно они. Не знаю, как, но они смогли прорваться через настоятеля и спустились вслед за нами. Минуты две мы ждали, пока они спускались, хотя уже успели переброситься парой фраз. Но лишь когда они ступили на твердую землю, я почувствовал облегчение. Никто не рухнул с этой лестницы. И это было хорошо. Только Мария неудачно наступила на ступеньки и содрала джинсы. А так, все было хорошо.

— Как вы прошли? — слетел с моих губ вопрос.