— Я рада, милый… хорошо, что ты так легко ко всему этому относишься. Знаешь что? Мы подумали, что ты, наверное, немного расстроен… поэтому мы с девочками и Элвисом приготовили тебе пирог!

В ответ Киллиан сделал то, что всегда делал в подобных случаях: развел руками, приподнял плечи и наклонил голову в сторону, давая понять, что беспокоиться не стоило.

— Если ты мне сегодня опять скажешь, что вечером у тебя свидание, ничего страшного. Положишь пирог в холодильник и съешь его завтра. Или послезавтра. Один или со своей подружкой.

— Что ж, большое спасибо! Вы такая внимательная. — Киллиан улыбнулся. Его лицо выражало счастье, которое он сейчас испытывал и совершенно не хотел скрывать.

— Ты уверен, что нормально себя чувствуешь?

До него наконец дошло, что миссис Норман даже хотелось, чтобы он был расстроен, чтобы она могла поднять ему настроение.

— Не волнуйтесь, я найду новую работу.

— Хочу, чтобы ты знал: с моей стороны не было абсолютно никаких жалоб. Даже наоборот, ты мне кажешься очень приятным и воспитанным молодым человеком, и нравишься мне больше предыдущих. Я буду по тебе скучать. И девочки тоже.

Глаза миссис Норман увлажнились. Киллиан положил руку ей на плечо и, чтобы успокоить, погладил по щеке. По коже старушки, отвыкшей от физического контакта с другими людьми, пробежала дрожь. Она слегка покраснела, потом наклонила голову в сторону руки Киллиана, зажав ее между своей морщинистой щекой и воротником пальто.

— Вы очень хорошая, миссис Норман. Одного не понимаю: почему вы, такая приятная женщина, все время одна?..

Женщина выдавила улыбку; она восприняла его слова, как комплимент. Киллиан отнял руку; на щеках старушки светился румянец.

— Одна… без детей… У вас нет ни родных, ни друзей, которые были бы рядом сейчас и потом, когда станет труднее…

Миссис Норман попыталась дать понять, что не нужно придавать этому столько значения. С улыбкой она перебила Киллиана:

— Ну что ты, сынок, у меня много друзей.

Но Киллиан не смолкал:

— Я вас вижу каждый день, миссис Норман. Вы все время что-то мне рассказываете… мне, или мисс Кинг, или любому соседу, на которого натолкнетесь… и люди вас слушают из вежливости, потому что хорошо воспитаны.

Рот старушки открылся, но она не могла произнести ни слова.

— Мне очень жаль. Очень. — Киллиан смотрел ей в глаза и говорил спокойным, теплым тоном. — Мне вас жаль, потому что и этот пирог вы приготовили не для меня, а для самой себя, чтобы почувствовать себя нужной хоть кому-то. Вам пока удается все это переносить, но…

— Киллиан…

Он поднял указательный палец и заставил ее замолчать.