Когда она проносила мимо него на подносе три высоких бокала с клубничным коктейлем, сердце кольнуло, а тело обдало жаром, но она так и не взглянула на него.

— Ваш заказ.

— Спасибо Кэтрин, ой, Кэндис. У меня такая плохая память на простые имена. Я помню, что когда мы были маленькие и учились в школе, ходили слухи, что твоя мать сама не знает, кто твой отец. Это правда?

Как раз в этот момент Кэндис ставила большой бокал около Оливии, но он случайно перевернулся, заливая джинсовую юбку и белый топ девушки.

— Ай, да что ты наделала? Ты что, совсем безрукая?

Оливия соскочила с места, девушки, сидевшие рядом, резко отодвинулись в стороны, боясь замараться.

— Я чисто случайно, — Кэндис сделала невинное личико и часто заморгала ресницами.

— Да как ты могла? Ты это специально, я видела. Рози! Вот же безрукая дура! Рози!

Оливия кричала на весь зал, ее подружки причитали рядом, пытаясь стереть салфетками розовые пятна с белого топа, который был испорчен уже навсегда.

— Тебя уволят, вот увидишь!

Шон, наблюдавший за всем со стороны, смотрел только на Кэндис. Он видел только ее, как зашел в кафе, даже не замечая того, как Оливия откровенно кокетничает с ним. Но девушка не взглянула на него ни разу, прошла мимо, словно он пустое место. Что за черт? Потом была обидная подколка Оливии, и крики после опрокинутого коктейля, но Кэндис так и не смотрела на него, только поджимала губы, гордо вздернув подбородок.

Ему хотелось повернуть ее к себе, тряхнуть за плечи, посмотреть в ее голубые глаза и понять, что же происходит. Ему пришлось уехать рано утром, вернулась мать, срочно требовала отчета по ферме. Затем дальние загоны и полдня в седле. Но мыслями он был именно с Кэндис, в гостевом домике.

В кафе поднялся крик, прибежала хозяйка, все разговаривали на повышенных тонах, только Кэндис стояла молча и смотрела в окно. За ним был подходивший к концу яркий солнечный день, зеленую листву колыхал легкий ветерок, а Кэндис хотелось оказаться далеко отсюда и совсем одной. Она словно перестала слышать и видеть все, что происходит вокруг, очнулась лишь оттого, что ее кто-то дернул за руку, и легкие обжег горячий воздух.

Шон устал слушать этот нескончаемый поток ругани, резко встал.

— Вы заткнетесь или нет?

Все сразу замолчали и посмотрели на него.

— Шон, ты видел? Ведь ты все видел, эта чокнутая специально пролила на меня коктейль.

— Оливия. Закрой свой поганый рот. Иначе я его тебе закрою.

Оливия только открыла его шире от такого обращения, но все-таки замолчала. На стол летит брошенная Шоном купюра, он берет Кэндис за руку и уводит, громко хлопая дверью.

Лишь на улице, когда в лицо ударил горячий воздух, Кэндис остановилась, вырвала свою руку и зло посмотрела на Паркера. Он что, тоже решил посмеяться над ней вместе с Оливией? Или вывел специально, чтобы не нервировать свою подружку?