Впрочем, я не Вероника. За свою жизнь и честь, если понадобится, буду бороться до конца, и еще неизвестно, чей труп потом будет вылавливать Костик. Пусть я маленькая и хилая, но ярости во мне хватит на десяток подобных Вероник.

И орать при этом я буду так, что вся Рябиновка сбежится. Уж Тарас-то точно услышит и бросит свои томаты.

– Виталия? – раздалось сзади, и я чуть не спрыгнула с мостков прямо в ледяную воду.

Позади меня стояла Женя. Вид у нее был какой-то потерянный, как и вчера на похоронах. От былой дерзости не осталось и следа.

– Привет, – проявила я дружелюбие.

Меня мучал вопрос, что она тут делает, но задавать его было бессмысленно и не вполне прилично. С какой стати она должна мне отчитываться? Место общее, гуляй хоть всем поселком.

Она подошла ближе, и я немного напряглась. Какого черта? Не решила ли она меня скинуть с мостков? Что, если это она толкнула Веронику?

Хотя, почему же тогда Вероника была голой?

Женя села рядом со мной и сгорбилась, как старушка.

– Я все никак не могу понять, зачем она это сделала?

– Что? – уточнила я.

– Зачем полезла купаться? Вода прогревается к июлю, не раньше.

– А тут глубоко? – заинтересовалась я. Женя мне не нравилась, но сейчас она вела по-человечески, поэтому я решила дать ей шанс.

– Прилично, – вздохнула девушка и поправила упавшую на глаз челку. – Это ведь не совсем озеро. В советское время здесь вырыли котлован. Не знаю зачем, даже не спрашивай. Посредине глубина метров семь, здесь – под мостками – около трех. У берега плавно-плавно, потом довольно резко, как чашка – вниз.

– А вода откуда?

– Подземные источники, – пожала плечами Евгения. – Холодные – жуть. Сверху вода прогревается хорошо, как парное молоко, плывешь, плывешь, а потом на пути попадается это течение. Как будто русалки за ноги хватают! Но сейчас все озеро холодное, даже у берега.

Я промолчала.

– Почему она одна пошла? – продолжила Женя. – Нам с детства в голову вбивали, что одному никак нельзя купаться! Дно здесь нехорошее – глина какая-то вязкая. Да и вообще…

– Так детство закончилось, все взрослыми стали, – глубокомысленно заметила я.

– Техника безопасности пишется кровью.