Рома.

- Что за невнятныезвуки? Это простоужас!

- Ты не слышал,как басы звучат?

- Я не смогунормальноотыграть, таки знайте!

Поворачиваешьсяк Сашке и возмущенносмотришь нанего. Он в ответтолько фыркает:

- А что?! Ты самзнаешь, чтозвук отвратный.

Это последнеешоу в Россииперед ВосточнойЕвропой. Сначалаты радовался,что вам выпалшанс выступитьна знаменитойарене А2, но когдавы приехали,обнаружилось,что ваши требования техническомурайдеру таки не были исполнены.Более того,организаторывели себя так,как будто оничесть оказывают,принимая Zipp на этой площадке– слова лишнегоне скажут, смотрятсвысока, чутьли ни ухмыляютсявслед. Так чтовам пришлосьсамим устанавливатьоборудование,возиться спроводами иустраиватьмини-сет нарадость собирающимсязрителям. Изуст в устапередаваласьновость, чтоZipp разогреваютсами себя. Нелепо,нелогично,конечно, особенно,если учитывать,что группа наразогреветопталась завашими спинами– им, вообще-то,нужно былоначинать. ТолькоСаша заявил,что не сдвинетсяс места, покане наладитнормальныйзвук. В итогевыступлениезадерживалосьчуть ли не наполтора часа,звук оставалсятаким же ужасным,и ребята вернулисьв гримеркизлыми.

- Если что, у насзапланированавстреча с фанатами.

- Обломятся, -Сашка плюхаетсяна диван, опускаетголову. – Нет,я не хочу таквступать…

Тебе практическивсе равно: тычувствуешьсебя нездоровым,уже второй деньболит желудок,ты мало спишьи совсем неотдыхаешь.Отработатьбы свою программубез всякихизысков типа«братания»с фанами, прыжкамив толпу, разговорамисо сцены. Нет…Не так. Это знаккачества Zipp– ты не можешьразочароватьпоклонников.В конце концов,это они сделаливас знаменитыми.Если бы не поддержка,ежедневноустраиваемыеакции и флеш-мобы,если бы не ихинициативаи настойчивость,вы до сих пориграли в каком-нибудьглухом углунеобъятнойРодины. Но дочего же сложновзять себя вруки – особенносейчас, когдаустало не толькотело, но и надломлендух, когда каждыйвечер приходитсябороться сосвоими страхами,бежать от них,загоняя в самуюглубь сознания.Просыпаясьпо ночам отстранных снов– призрачных,непонятных,и от этого такихжутких – тыдрожишь, жалея,что нет никогорядом, кто могбы помочь, успокоить.Всегда один…Ты по жизниодиночка. Привыксам справлятьсясо своими проблемами.Но сейчас возникаетнастойчивоеощущениенадвигающейсябеды, страшнойопасности, итебе нет деладо того, чтовсе эти симптомы– признакиглубокой депрессии. Счастье, чтоты хорошийактер – никтоиз окружающихне заметилсильных перемен.А возбуждениеи лихорадочнуюактивностьвсегда можнообъяснить твоейнеуемнойработоспособностью.

Единственныйчеловек, ктовидит глубжеостальных,Рыжик.

Антон…

В эти дни именноон стал длятебя и самымблизким другом,и одновременно,самым жестокимпротивником.

Он никогда несмотрел на тебяпросто как набоевого товарища,на солистагруппы. Ты знаешь,что несмотряна наличие вего жизни Лизы– предположительно,уже невестыбасиста, ты длянего все ещелюбимый человек.Вы никогда неговорите опрошлом, да этиразговоры ине нужны дляподтверждения– он ничего неупускает изтвоей жизни,всегда поддерживает,оберегает. Какангел-хранитель…Не это ли доказательствопривязанности– такой, которуюнельзя разрушитьни временем,ни наличиемдругих партнеров?И смотрит натебя с такойтеплотой инежностью, чтоты согреваешьсяв самый холодныйдень, а добраяулыбка на губахосвещает самоепоганое утро.Иногда хочетсяснова прижатьсяк нему, крепкообнять, чтобыон смог спрятатьтебя от этогожестокого,полного несправедливостимира, но все,что ты можешьсебе позволить– это дружескоеобъятие сподшучиваниямии приколамидруг над другом.Ты не имеешьправа сновавтягивать егов свою сумасшедшуюжизнь… Да и недостоин онслужить простоподменой…

Потому чтолюбишь ты толькоодного человека.Все остальное– лишь средство,способ убежатьот одиночества.

Рыжик сейчассмотрит на тебяс подозрением,не лезет с вопросами,но молчаливоспрашивает,что же происходитс тобой…