Ну, наконец-то заговорил, вот только опять Анной Васильевной величает, а мог бы как Антон Сергеевич – Анечкой. Едва подумав об этом, Анна зарделась и отвернулась, начав собирать на стол. Друзья заметили ее смущение, но отнесли на счет своих похвал по поводу проявляемой заботы и домовитости. Разве только и Сергей отчего-то зарделся, как красна девица. С чего бы это?

Обед, а в особенности последовавшее за ним чаепитие, прошли просто потрясающе, настроив друзей на благодушный лад. Перейдя из столовой в залу, они не мудрствуя лукаво вооружились папиросами и дружно задымили.

Никто из них никогда не курил папирос, даже в училищные годы, когда в девяносто втором году грянул табачный кризис и их однокурсники попробовали и «Беломорканал», и старой доброй махорки, но Антон и Сергей как-то сумели обойти такой опыт стороной. Приходилось делить одну сигарету на двоих, а порой и вовсе скручивать уши в трубочку, но курить они все же предпочитали сигареты. Такое простое решение, как бросить эту вредную привычку, им отчего-то в голову не пришло. Но здесь им пришлось курить именно папиросы, и предложи им сегодня те сигареты – они дружно отказались бы, так как после этих папирос казалось, что то курево начинялось навозом, не иначе.

– Ну и чего вы такие смурные, други?

– Для радости особых причин нет, – ответил Семену Антон. – Сегодня вдруг выяснилось, что все наши потуги оказались напрасными. Или почти напрасными. Гирокомпас в настоящий момент собрать нет никакой возможности. Нужны высококвалифицированные мастера и специальные станки. Во сколько все это обойдется, даже подумать страшно. Так что идея, конечно, хорошая, но преждевременная. А ты где шлялся?

– Мне доложить рапортом?

– Можешь рапортом, можешь просто рассказать, а можешь и послать. – Благодушное настроение Антона, навеянное великолепной стряпней Анны, таяло на глазах. Он сам назначил себя лидером, еще там, на лысой вершине сопки, и они его поддержали, пошли за ним. Он принял решение о том, чтобы начать разработку гирокомпаса, но решение оказалось неверным. Кой черт из него лидер, это не кораблем командовать, где все ясно и понятно.

– Антон, ты эту хандру гони куда подальше. Разберемся, – решил подбодрить друга Семен. – А я, представьте, сегодня ходил на вокзал. В депо заглянул. Захотелось мне посмотреть на паровозы и вагоны. Вот сколько здесь, а так ни разу и не видел.

– И как? – решил поддержать Гаврилова Сергей: ему также не нравилось настроение Антона, который пытался все взвалить на себя, а это неверно. К тому же он за всеми этими заботами тоже еще не видел местных поездов, да много чего еще не видел, так как практически нигде и не бывал.

– А никак. Ничего похожего на то, что я видел в фильмах про Гражданскую. Какие-то маленькие и неказистые, и вагоны под стать, словно игрушечные. В общем, впечатления не произвело, но посмотреть было интересно.

– А в депо-то ты зачем поперся? – продолжал поддерживать его Сергей.

– Так не было в поле зрения паровозов, а поезд должен был прибыть только через четыре часа, – вот и пошел. Нашел там один, его как раз чинили. Прикиньте, здоровый мужик, вот ей-ей больше меня, лазит по нему, словно по паровозику в парке на аттракционе, и кувалдой его буцкает. Картина – обхохочешься.

– И чего он его буцкал? Хотя откуда-то же идут корни, что русский человек при помощи кувалды, зубила и такой-то матери способен починить все что угодно.

– Ха. Один в один.

– Что один в один?

– Да то. Один, помельче, зубило на рукояти наставляет на заклепку, а второй, этот самый здоровяк, по нему кувалдой, и про мать не забыл.

– А что это они делали?

– По ходу, я так понял, заклепки сбивали. Видно, переклепать хотят. Я еще подумал – вот ребяткам не повезло: был бы у них автоген – враз с этими заклепками разобрались бы.

– Да-а, автогенов сейчас нет.

– А почему? – вдруг вскинувшись, вклинился в разговор Антон.