Не успели они с Кириллом присесть на диван, как какая-то крашеная девица с папироской в зубах, не обращая на Нину никакого внимания, схватила Болтова за шевелюру и, внимательно посмотрев ему в лицо, сообщила:

— Вы в моем вкусе. Я — кавалер, вы — дама. Шагаем танцевать фокс.

— Не удивляйся, — шепнул Нине Болтов, напряженно улыбаясь.

Она пожала плечами. Впрочем, удивляться этому странному этикету у нее уже не было времени. Как только «кавалер» в юбке повел Болтова в дрыгающем «фоксе», к Нине подсел странный длинноволосый субъект и принялся гнусаво читать стихи о червях, которые поедают тело бывшей красавицы. Не дочитав до конца, он вскочил, прошептал: «Смена настроения», — и стал танцевать сам с собой. У Нины мелькнула мысль, что это сумасшедший, она испуганно оглянулась.

Сквозь распахнутую в соседнюю комнату дверь было видно, как за круглым столом шла карточная игра на деньги. Нина прислушалась. Мешала радиола, которую на секунду заглушил взволнованный возглас: «Ставлю пиджак на банк!» В этот момент музыка сменилась. Радиолу выключили, к старинному беккеровскому роялю в углу подсел парень без пиджака, но с галстуком «кис-кис» под крахмальным воротником и в бархатных брюках с цветными подтяжками. Закатывая глаза, он взял громкий аккорд и под блатной, залихватский мотивчик запел неожиданно приятным баритоном:

Появившийся откуда-то снова длинноволосый субъект поднял над головой чугунную сковородку и начал выбивать из нее черенком столового ножа в такт песне дурной, дребезжащий звук. Две пары, не меняя ритма, как заведенные, продолжали танцевать. Болтов куда-то исчез.

Нина отошла в угол к умолкнувшей радиоле и, не зная, что делать, стала перебирать пластинки.

«Гадость какая! — вертелась в голове одна и та же мысль. — Надо поскорее найти повод, чтобы уйти».

Пластинки оказались странными, как, впрочем, и все в этой квартире. Лишь внимательно рассмотрев их, Нина сообразила, что они сделаны из старых заснятых рентгеновских пленок. «Ну, конечно же, вот ребро, вот тазобедренная кость!..

Из дверей соседней комнаты выкатились два длинноногих юнца. Оба они были пьяны. Один, некрасивый, длинноносый, театральным жестом поднес ко рту бутылку с водкой и стал пить прямо из горлышка. Другой бессмысленно бормотал себе под нос: «О’кэй!! Ай лов ю! Где тут уборная, джентльмены?»

Допив, длинноносый бросил бутылку под ноги, на ковер.

— В «бутылочку»! — взвизгнул субъект, читавший Нине стихи. — Давайте играть в «бутылочку»!

Схватив двумя худыми, немощными на вид пальцами бутылку, он волчком пустил ее по полу и с интересом стал следить за вращением. Ошарашенная Нина нагнулась вперед. Бутылка, несколько раз перевернувшись на ковре, повалилась горлышком в сторону накрашенной девицы.

— По три раза целовать всех леди и джентльменов! — закричали разом несколько возбужденных голосов. — Подходить самой к каждому.

Нине вдруг стало жарко, ее охватил панический страх. Что же это? Сейчас они заставят и ее целоваться. Уйти, скорее уйти!.. Не помня себя, она выбежала из комнаты.

Дрожащими руками торопливо надевая пальто и, как бывает в таких случаях, не попадая в рукава, Нина увидела рядом Болтова. Губы у девушки задрожали, в глазах появились слезы.

— Свинья! — с трудом выдавила она. — Негодяй!.. Это и есть твоя свобода личности? Завтра мы вас всех проучим!..

— Да, да, ты права! — Болтов, побледнев, схватил свое пальто, стал одеваться. — Ты права! Я просто с первого раза не рассмотрел. Дикость какая-то! Иди, я тебя догоню, только скажу, чтобы дверь за нами закрыли.

Нину Болтов догнал уже на улице. У девушки по щекам текли слезы, но она этого не замечала.

— Постой, — Кирилл взял ее за рукав. — Давай обсудим, я же не виноват, в прошлый раз такого не было...